– Пока период окна не кончится, тебе же сказали!
Михаил посмотрел на часы. До звонка оставалось еще целых десять минут. Подавил вздох и спросил:
– Вопросы есть?
Вопросы посыпались, как горох из худого мешка.
– В медицинском долго учатся?
– Вы трупы расчленяли?
– А у Птицы на сайте – это вы статью написали? Там еще что-то про беременных.
Из-за парты рядом с Джеммой выскочила кудрявая толстая девица в костюме медсестры:
– Вы женаты?
– Да не женат он, не женат, успокойся!
– И не женитесь, Капустину подождите! – крикнул вампир Макар.
– Я, – с достоинством сказала толстая Капустина, – не для себя лично интересуюсь. А замуж, – она прищурилась, – за тебя выйду! Должен же кто-то из тебя человека сделать.
Макар покраснел – совершенно по-детски, мгновенно и до ушей. Повернулся к Михаилу:
– Вы ведь тоже считаете, что она дура? Моргните два раза, если да.
Михаил раскрыл глаза пошире, чтобы нечаянно не моргнуть. Солнышки каверзно улыбались.
На выходе из кабинета его уцепил за рукав мелкий светловолосый пацан.
– А в вашей аптечке бинт есть?
– Да, есть, конечно! – Михаил сдернул аптечку с плеча. – Кому нужно, показывай!
– Мне…
Быстро присел, осмотрел мальчишку. Тот был вроде цел.
– Что с тобой случилось?
– Бабушка костюм не дала надеть… Говорит, я этот… анти-христ… А вы… можете мне лицо забинтовать? Чтоб как у мумии… Пожалуйста!
5. «Вы где живете, Михаил Ильич?»
Когда в кабинет вошла эта девушка, Михаил невольно глянул в окно: показалось, что дождь, который зарядил на всю неделю, наконец кончился, и облака разошлись. Но нет, дождь по-прежнему моросил – просто у вошедшей была такая светлая кожа и такие яркие карие глаза, будто бы ей в лицо светило солнце.
– Присаживайтесь, – он глянул в карту, – Виктория Владимировна. Анализ сдавали? Сейчас посмотрим.
Анализом он остался доволен: вирусная нагрузка не определялась. Ну вот, бывают же пациенты! И спокойная такая. Не то что Альфред мой Кузьмич…
Альфред Кузьмич приходил уже два раза на этой неделе. Задавал вопросы, по которым чувствовалось, что он беспорядочно бродит по интернету, читает все подряд, не разбирая источников. А с женой так и не поговорил.
– Скажите… Виктория Владимировна, – задумчиво сказал Михаил, – а вы кому-нибудь говорили, что у вас ВИЧ? Маме? Подруге?
Она молча кивнула.
– Вы где работаете?
– В «Провианте». Продавец-кассир.
– Если кассир, то график, наверное, два через два? Очень удачно. Понимаете… У меня в этом городе почти триста пациентов. И появляются новые… – Он забарабанил пальцами по столу. – Надо, чтобы человек, который только что узнал о своей болезни, мог поговорить с кем-то, кто тоже живет с вирусом, воочию увидеть, что ВИЧ – не приговор…
Ему уже сильно хотелось, чтоб не кто-нибудь, а именно Вика согласилась работать с ним. Но она отводила глаза, мотала головой – Михаил торопился объяснить, убедить, и чем больше старался, тем хуже у него получалось. Чувствовал сам, что все портит, что зря начал этот разговор вот так, с разгону, не подумав, не рассчитав, не подобрав заранее аргументы. Но остановиться уже не мог.
Попробовать зайти с другой стороны?
– Есть не только ваше личное дело, Виктория Владимировна. Есть еще и дело общества.
Вот тут она посмотрела прямо:
– Общество? Оно мне помогло, ваше общество, да?
– Вообще-то – да. Таблетки вы получаете бесплатно.
– Таблетки бесплатно! А вот завтра всем скажу, что у меня ВИЧ, – что еще я получу бесплатно? Мне соседи дверь подожгут! Все бесплатно! С работы выгонят! Вы, что ли, меня будете кормить? Или это ваше общество – бесплатно?
