Остановка на пути домой - страница 7

Сведений о планете было немного, это подогревало интерес. Все начали упражняться в сочинении версий, одна безумнее другой. Единственным, кто не разделял общих эмоций, был, как ни странно, командир. С того момента, как корабль взял курс на загадочную планету он ни разу даже словом не перемолвился с Роханом, и вопреки обыкновению почти целые дни проводил в своем кабинете. Казалось, его огорчало приближение к возможному осуществлению мечты всей его жизни.

Так или иначе, ждать оставалось недолго. Рохан и не заметил, как пролетели дни, и вот, войдя, как обычно, утром в рубку он увидел на экране-иллюминаторе небольшую точку, помеченную как цель их движения. Он довольно долго простоял тогда перед экраном, прекрасно понимая, что между тем, что было вчера, когда этой точки не было, и сегодня, когда она появилась, нет никакой разницы. Но его не оставляло ощущение, будто теперь они перешли какой-то незримый рубеж. Именно теперь – а не тогда, когда экипаж проголосовал за то, чтобы отклониться от курса и исследовать загадочную планету, и решение действительно было принято. Они взяли новый курс, и появление этой точки здесь на экране было лишь вопросом времени. Но тогда ее не было, а теперь…

Он был не одинок: за пару часов поглядеть на точку пришли все члены экипажа, и Рохан услышал фразу Лины: «Какую все-таки власть над человеком имеют символы». Но этот интерес был краток, желание посмотреть на планету, пока еще столь далекую, чтобы служить лишь символом самой себя, быстро улеглось.

Прошло еще несколько дней. Точка на экране росла, наливаясь яркими красками, а у Рохана начинало то и дело щемить в груди: эта планета все отчетливее напоминала Землю. Очевидного сходства не было, но избавиться от ощущения никак не удавалось. Почти половину поверхности от одного полюса до экватора занимал несомненный океан, лазурное поле, украшенное белыми кружевами атмосферных вихрей. Вдоль берега океана шла полоса интенсивно зеленого цвета, за ней начиналось сплошное темно-серое поле. Оно простиралось до другого полюса, в высоких широтах становилось почти черным, местами его покрывали белоснежные пятна. Единственное, что обращало на себя внимание сейчас, – крупный выход черных пород у другого полюса. Тени этих пород имели четкие геометрические очертания. Настолько четкие, что их можно было признать искусственными. Но можно было и не признавать. Природа способна создать самые неожиданные формы. Да и задумываться об этом сейчас было преждевременно.

Красочный шар рос в размерах и все чаще собирал перед экраном восторженную аудиторию. В один из таких сборов кто-то из экипажа провозгласил:

– Планета-Полосатик.

Конечно, рано или поздно это должно было случиться. Невозможно именовать планету, висящую перед тобой манящим разноцветным леденцом, бессмысленными цифрами стандартного обозначения. Рохан втайне даже сам пытался придумать ей название, но упражнения в словах не были его сильной стороной. Ребята, собираясь в кают-компании, тоже иногда начинали играть в имена, так ни на чем не останавливаясь. Несмотря на всю загадочность, у планеты не было достаточно выразительной особенности, чтобы могло возникнуть имя. И вот чем это закончилось… Рохан не любил нарочито детских самодельных названий, как, впрочем, не любил слащавой манеры разговора с детьми. Сам он в тех редких случаях, когда ему приходилось общаться с детьми, вел себя так же, как со взрослыми – он вообще вел себя одинаково со всеми, – чем неизменно завоевывал горячую симпатию ребенка и обычно впоследствии не знал, что с нею делать. К тому же, не было, на его взгляд, в планете ничего такого особенно полосатого, – но, как это часто бывает, значение сказанного оказалась не столь важным по сравнению с уверенностью говорящего. Никто не стал возражать, и ничего не сказав, собравшиеся тем самым признали за нелепым словом право на то, чтобы быть именем незнакомой планеты. Теперь же, как только слово было произнесено, это мгновение назад жуткое место, где два экипажа исчезли, не оставив следа, стало похожей на Землю планетой с таким домашним, малость глуповатым именем Полосатик. Люди дали ей имя и имя дало им право на нее.