Но тот, которому дано,
Откроет тихо нашу дверь,
И будет пить твоё вино,
И ляжет спать в мою постель…
Студент легонько прижал её руку локтём, потом, взглянув по-особому, изрёк: «Да у вас просто талант, преступно зарывать его в землю».
Они подошли к освещённому вестибюлю «Гостинки», студент достал небольшой блокнот, вырвал листок и записал ровным почерком адрес. «Приходите в любую среду после шести вечера, обсудим ваши перспективы», – сказал и, не оборачиваясь, исчез на уплывающем вниз эскалаторе.
Только тут Рита сообразила, что так и не узнала его имени, да и он не поинтересовался, как её зовут. Это открытие неприятно поразило, будто они так и не познакомились, а просто болтали, как случайные пассажиры в трамвае. «Я список кораблей прочёл до середины»… А их имена остались в другой половине этого списка, и теперь уже вряд ли будут названы.
Приду в среду и узнаю, успокаивала себя Рита, ещё не догадываясь, как верно она оценила ситуацию. Имена так и не были названы. Сколько она потом ни расспрашивала в канцелярии, списка выступавших студентов найти не удалось. И тогда, в первую же среду, она пришла по указанному адресу.
На звонки долго не открывали, но в квартире явно был народ. Там происходило непонятное: то что-то громко и назидательно, но совершенно нечленораздельно, произносил мужчина, то несколько женских голосов звучало наперебой, а то вдруг устанавливалась мёртвая тишина, будто выключили запись.
Когда слегка обескураженная и раздосадованная Рита уже собралась уходить, дверь открылась. Хмурый парень, с фиолетовой пигментацией на полщеки, буркнул: «Заходи», – и тут же исчез. Рита вошла, двинулась по тёмному коридору на свет и застыла в проёме открытой двери. За ней была обычная комната: с круглым столом посередине, шкафом, диваном, двумя окнами с бежевыми, в лиловых разводах, шторами и люстрой на потолке.
На диване сидела девица, сильно накрашенная и, похоже, подвыпившая. Из-под короткой юбки выглядывал подол комбинации. Она курила и не обратила на Риту никакого внимания. Тут появились ещё две девушки, они подсели на диван и вполголоса что-то обсуждали, на неё не глядя. Потом все трое вышли в коридор, напоследок окатив Риту любопытными взглядами.
Она потом сама себе удивлялась: почему сразу не ушла, а зачем-то уселась на тот же диван. Чего ждала? Своего студента? Здесь, в этом месте? Неужели не догадывалась, что это притон или дом свиданий, а, может, что похлеще? Или сработало желание расставить всё по местам, докопаться до истины? Как бы то ни было, Рита выжидала.
В комнату вошёл тот, с пятном, сел напротив, уставился на Риту немигающим взглядом и спросил: «Ты к кому?». Эх, к кому, к кому… к такому, с длинными волосами… стихи читает… «К артисту? Он скоро освободится». Рита кивнула, как будто ответ её вполне устроил, и они замолчали.
Парень с минуту напряжённо смотрел на неё и вдруг спросил: «У тебя деньги есть?». Она покачала головой – у неё были деньги, но с какой стати?.. «Хотя бы рубль или полтинник… очень надо». Он не настаивал, а вроде как делился своей бедой. Потом стал тереть руками лицо, глухо приговаривая: «Уходи, уходи, уходи сейчас же…». И столько в голосе было отчаяния, что Рита не выдержала и выскочила из комнаты.
Проходя по коридору, она услышала из-за двери в ванную шум льющейся воды, женский смех и визг. Вдруг дверь резко открылась, оттуда вывалился её студент, мокрый, хохочущий и совершенно пьяный. Он неузнавающе глянул на Риту, но вдруг посерьёзнел и хрипло произнёс: «Пришла всё-таки? Вот и умница…». И тут же потянулся с поцелуем, и она заметила совершенно красные белки его глаз.
