– Бортмеханик, надеюсь, у вас хватит сил откатить ее в сторону?
– Сейчас, командор…
И не успел Балаганов ступить на землю, чтобы выполнить указание великого предпринимателя, как вдруг из придорожных кустов возникла группа людей. В руках одних были винтовки, в других – наганы. А плечистый и стройный, по-видимому, их старший, держал прицельно маузер в руке.
– Выйти всем из машины! – приказал он.
Бендер, Козлевич и стоящий одной ногой на земле, а другой на подножке машины Балаганов, замерли от такой неожиданности, смотря на окруживших их людей.
– Выходите из машины, кому я сказал! – повысил голос старший с маузером в руке.
Компаньоны вынуждены были подчиниться и, выйдя из машины, стояли в испуганном недоумении от такой встречи.
– Кто такие, куда едете?
– Извините, товарищи, мы археологи, едем в Севастополь по делам службы, – ответил Остап.
– А-а, службы, – загадочно усмехнулся старший. – Документы.
– Слушай, Барсуков, машина та, а седоки не гэпэушники, – сказал стоящий рядом с ним Сопов, держа наган в руке.
– Что же, по-твоему в Симферополе две такие машины? Одна у ГПУ, а другая у этих?… Документы! Ты главный? – Барсуков грозно ткнул дулом маузера в грудь Бендера.
Остап подал свое удостоверение председателя ДОЛАРХа. Козлевич и Балаганов тоже протянули свои удостоверения.
– Какие же вы археологи, когда вид у вас нэпманов, сволочи? – усмехнулся зло Барсуков и приказал: – Обыскать!
Двое бандитов с рвением приступили выполнять его указание. Все, что было в карманах компаньонов, вскоре оказалось на обочине дороги.
Неожиданно на пригорке показалась женщина. Это была любовница Барсукова Любка. Она, держа бинокль в руке, прокричала:
– Несколько военных конников на дороге!
– Все в машину! – приказал барсуков, приставив дуло маузера к груди Козле-вича. – Садись и веди, если жить хочешь.
Бендер, совершенно подавленный происходящим, сел в машину, а по бокам его, теснясь, уселись трое. Еще двое пристроились позади них. А Барсуков, сдвинув Балаганова к Козлевичу приказал:
– Сворачивай влево и по тропе гони вверх. Кому сказал! – снова ткнул он маузером Адама Казимировича.
«Майбах» свернул влево и, натужно урча от навалившегося на него груза, пополз по склону вверх.
– Товарищи, это недоразумение, уверяю вас, может быть…
– Молчи, археолог, нэпман или кто ты еще, – прикрикнул на Бендера Барсуков. И когда автомобиль взобрался по склону, а затем выехал на поляну, окруженную соснами, Барсуков приказал:
– Остановись. Здесь продолжим разговор. Выходи.
Компаньоны подчинились приказу и, с вывернутыми карманами, стояли у машины в окружении бандитов.
– Так. Первый вопрос, – прошелся Барсуков мимо задержанных. – Какое вы имеете отношение к начальнику Симферопольского ГПУ?
– Никакого! – горячо выкрикнул Остап. – Мы его даже и не знаем!
– Не знаем, товарищи! – молитвенно сложил руки на груди Козлевич.
– Никакого отношения, дорогой товарищ, никакого! – затараторил убежденно Балаганов.
– Никакого? – прищурил глаза Барсуков. – Что же он так просто дал вам свой автомобиль, чтобы вы поехали в Севастополь? – снова ткнул он маузером Бендера. – С какой это стати, а, господа-товарищи? – усмехнулся главарь. – Вы слышали? – посмотрел он на своих головорезов. – Главный гэпэушник дает им для поездки свой служебный автомобиль, а они его даже и не знают.
Послышались смешки, хохоток бандитов.
– Шлепнуть их, Вадим, и точка, – сказал один из них.
