Оставь себе Манхэттен - страница 29

Кольцо было слишком велико для моего пальца; опасаясь, что оно свалится, я сжала руку в кулак.

Элвис вручил мне простое золотое кольцо, которое я в спешке купила в ювелирном магазине отеля. Скотт не дал мне времени спросить, какой у него размер, прежде чем уйти, так что оставалось лишь догадываться. М-м-м, и я ошиблась, как оказалось.

Когда мне не удалось аккуратно надеть кольцо на палец Скотта, он забрал его у меня и с большим усилием (лицо скривилось от боли) сделал это сам. Мы оба уставились на его руку. Фаланга была ободрана. Кольцо перекрыло приток крови. Если и это не было знаком, тогда я не знаю, что бы было.

– А теперь я объявляю вас мужем и женой! – воскликнул Элвис. – Можете поцеловать невесту.

Скотт двигался быстро, стремясь поцеловать меня в губы, но я оказалась быстрее. Когда-то у нас была сумасшедшая химия, и я не спешила выяснять, показалось мне это или нет. В этой договоренности не было места романтике.

Я вовремя повернула голову, и его губы мягко скользнули по шее. Мурашки пробежали по коже от макушки до кончиков пальцев ног. Сопротивляясь желанию застонать от удовольствия, я впилась пальцами в его предплечья и смяла в кулаках тонкую ткань костюма. Чтобы оттолкнуть его или притянуть ближе, я уже не была уверена. Все было так же хорошо, как я помнила, а ведь он даже не прикоснулся к моим губам. Меня охватил неожиданный приступ страха. Что, если в течение следующих трех лет нам придется жить, страдая от отрешенности и неуместного физического влечения друг к другу?

Именно тогда сработала вспышка фотоаппарата.

Люкс в отеле Wynn был бы достаточно просторным даже для семьи из десяти человек. Общая гостиная и две отдельные спальни по краям. Номер оказался огромным, и, казалось бы, из-за этого до меня не должен был донестись разговор Сидни из соседней спальни. И все же я его слышал. Ясно. Каждый звук вызывал у меня головную боль. Как будто прямо между глазами взрывались петарды.

– Готово, – отчетливо услышал я.

Не было загадки в том, с кем она разговаривала – с Франклином. Они говорили как два гангстера, обсуждающие заказное убийство. Что было почти правдой. Старик звонил уже дважды, и я сразу отправлял его на голосовую почту. Оцепенение наконец прошло, и мне не терпелось высказать ему все, что я думаю. Впрочем, я поговорю с ним позже. У меня все еще есть план борьбы за свободу, который нужно воплотить в жизнь.

– Остаться здесь… надолго? – Сидни казалась расстроенной. Хорошо. Она заслужила все, что с ней происходило. – Хм… да…

Застонав, я спрятал голову, раскалывающуюся от похмелья, под подушку. Если бы на мгновение удалось забыть о раздражении, я бы признал, что мне нравился звук ее голоса. В нем слышались сила и мягкость. Шепот этого голоса любой мужчина хотел бы услышать на рассвете, когда он переворачивается и, устроившись между ног его обладательницы, покачивает бедрами и уносится в страну удовольствий.

Но не сейчас. Не когда мне кажется, будто каждым новым словом она вколачивает в мою голову гвоздь.

– Да… но я… да, хорошо… Ты ознакомился с предложением «Уилсон и Бош»? Хорошо. Поняла. Пока, Фрэнк.

Отбросив простыни, в которых за ночь запутались ноги, я встал с кровати и схватил с покрытого ковролином пола первую попавшуюся одежду – брюки от костюма. Натянув их с большей агрессией, чем следовало, я вышел из спальни.

И резко остановился.