Обычно разговорчивая Женька с Таней почему-то больше молчала. А Таня, что бы ни рассказывала, все у нее выходило смешно, хотя она вовсе никого не хотела рассмешить.
Ухоженная женщина на фото кого-то ей напоминала. Стройная, с веснушками. Добрые голубые глаза… Нет, не вспомнила.
– Евгения Владимировна, угощайтесь, – Наташа поставила перед гостьей чашку ароматного кофе. Она умела варить кофе!
Евгения отставила в сторону фотографию в рамочке, взяла чашку.
– Кого-то напоминает мне эта женщина, – отпивая кофе, задумчиво сказала она.
– Это моя мама, – с тихой гордостью и любовью ответила Наташа.
Евгения отставила чашку, снова взяла альбом.
– Мама? – она сравнила Наташу с женщиной на снимке.
Наташа была невысокой, очень стройной, даже худенькой девушкой, с веснушками. Если бы не безупречный дорогой костюм, то ее можно было принять за … замухрышку! Евгения вспомнила это слово.
– Твою маму зовут Таня?
– Да, – удивилась Наташа, – а вы, что, ее знаете?
– Да, мы …дружили. Правда, недолго. А почему они уехали из Омутнинска, не знаешь?
– Там какие-то проблемы с дедушкой были, – Наташа поникла. Ей явно не хотелось об этом говорить.
– С Таниным папой?
– Да.
Евгения вспомнила: Алешка Шумихин рассказывал, что Танин папа – очень нехороший. После развода он грозился убить Танину маму. Вот они и были вынуждены скрываться от него по области. Даже Алешка ничего не знал про них.
– Мама говорила, что у нее в детстве подруга любимая была – Женя. Это, что ли, вы, Евгения Владимировна?.. – Наташины глаза радостно распахнулись.
– Видимо…
– Знаете, мама перед своим отъездом забегала к вам попрощаться, но вы гостили у бабушки. Это ведь летом было, в каникулы.
Евгения молча кивала. Услышав сейчас о Тане, она потеплела, будто в детство вернулась…
– Мама сейчас в Италии живет, – обычно спокойная Наташа затараторила – почти как ее мать когда-то. – Папа умер десять лет назад, и она все это время одна жила. А потом к ним на ферму итальянец приехал, мама ему очень понравилась. Он несколько лет звал ее в Италию. Вот уже два года она там. Они подходят друг другу. Муж ее тоже очень добрый. Мне вот квартиру подарил.
Евгения обратила внимание, что в квартире необычайно чисто. Мебели почти нет, только самое необходимое.
– Я маме расскажу про вас, Евгения Владимировна, можно? Она так обрадуется!
– Да, привет ей передавай, – кивнула Евгения, – спасибо за кофе. Мне пора.
Наташа проводила Евгению до машины.
– Спасибо вам большое, что подвезли меня, а то такой дождь был!
– Наташа, а бабушка-то твоя жива? – Евгения опустила стекло.
– Жива-а! – рассмеялась Наташа.– Помогает зятю ухаживать за лошадями.
Тут рассмеялась и Евгения.
– Пока! – махнула она Наташе и завела машину.
Евгения приезжала чуть раньше начала рабочего дня. Ее секретарь Наташа уже всегда сидела за рабочим столом. Ухоженная, спокойная. За полтора года работы в полиграфической фирме Евгении она ни разу ни с кем не поссорилась. Да и друзей у нее, похоже, тут не было.
Сотрудники, а больше сотрудницы, считали секретаршу не в себе, подшучивали над ней. Наташа не обижалась, иногда лишь беззащитно улыбалась в ответ.
Сегодня, как всегда, Наташа уже сидела на своем месте.
– Здравствуй, Наташа, – Евгения впервые сказала секретарю «ты».
– Здравствуйте, – девушка ждала появления Евгении. – Евгения Владимировна, мама приглашает вас в гости, с семьей.
Наташа немножко волновалась, поэтому говорила тихо. Она боялась показаться навязчивой.
