Одна из метёлок всё-таки ударила по плечу, и Пук улетел в стену.
– Я тя запомнил! – завизжал он.
– Ну ладно, успокойся, – поднял я скунса и посадил обратно на плечо. – Они не со зла. Трудоголики, что с них взять.
– Хорошо, уговорил. Не буду их мочить, – ответил Пук, сплёвывая застрявшие между зубов веточки от метлы. – Шеф, а живую прислугу было не нанять?
– Зачем? Живым платить надо. А эти будут работать, пока не надоест, ответил я и махнул рукой. – Давай-ка теперь всё-таки выбираться на улицу.
А на улице меня уже ждал пухлый риелтор с готовыми документами. Видно было по лицу, что он сильно спешил. Возможно, даже всю дорогу бежал. Пунцовые пятна по всему лицу, и жуткая одышка подтверждали мою версию.
Дрожащими руками он протянул мне папку:
– Поставьте подписи здесь и здесь.
– Ага, – ответил я, черканув, где положено, и усмехнулся. – А вы чего такой напуганный? Дом-то уже продали.
Он кивнул в сторону особняка, где то и дело включался свет, слышалась ругань и обычные разговоры.
– А вы уже успели слуг завести? – опасливо спросил он.
– Зачем? Там и так полная комплектация. Я местных привидений модернизировал и пристроил.
– Привидений? – переспросил риелтор, сглатывая ком в горле.
– Да, здесь прямо-таки полный комплект, – расплылся я в довольной улыбке. – От жертв до маньяков. И представляете, все убираться умеют.
В подтверждение окно первого этажа открылось, и оттуда выглянул призрак миловидной девушки с перерезанным горлом.
– Йуххууу! Я живая! – закричала девушка, и из её горла засочилась кровь.
У толстячка задрожали уже колени, а в глазах гуляла паника.
– Давай шустрей! Бери тряпку и вджобывай! Орёт она! – рявкнула на неё одна из толстых дам, выходя на улицу. Она повернулась к нам спиной, и мы увидели торчащий из неё топор.
– У в– вас пр… призраки… убираются. Я точно не сплю? – риелтор дрожал как осиновый лист.
– Неа, не спите. Хороший дом, мрачный. Только надо бы карту нарисовать, а то я заблудиться успел.
– Я нарисую. Без бэ, – подал голос сидящий на плече скунс.
– Он тоже мёртвый? – дрожащим пальцем риелтор указал на моего питомца.
– А как же! Живые со мной редко уживаются, – захохотал я.
– Смотри фокус! – крикнул ему Пук. – Сим салябим, ляськи-масяськи, сиськи-миськи. Оппа!
И у него выпал глаз.
– Ааа, плляяя, – риелтор был в шоке, в ужасе, или вернее, в шокирующем ужасе.
– Да лан, расслабься, – махнул он лапкой, вставляя глаз обратно. – Шучу я так.
– Ага, понял, – несмотря на свою комплекцию, толстяк рванул с места, чуть не забыв папку с подписанными документами. Даже забыл, что приехал на повозке.
– Милочка, а где здесь погост? – обратился я к девушке с перерезанным горлом, которая мыла окна.
– За домом, хозяин, – ответила она, и с каждым словом у неё из раны текли струйки крови. – Там двор, где маньяки закапывали своих жертв.
– Ты тоже там?
– Есссессно, – ответила она и поклонилась.
– Ну ладно, нечего ваши тела тревожить. Работайте себе, – отмахнулся я и вернулся в дом.
Пока Пук рисовал карту на копии договора купли-продажи, сидя у меня на коленке, я рассматривал огромную люстру на потолке. Интересно, а сколько покойников она может выдержать? Надо устроить эксперимент.
Внезапно со стороны улицы раздался топот копыт. Я поставил Пука на стол, но даже в воздухе он не отрывался от столь захватившего его занятия. Аж язык свой сизый от усердия высунул.
– О, так вы сразу решили оформить переезд! – встретил я две повозки, гружёные нашим добром. – Ну, красавцы, просто слов нет!
