Поднялась и отправилась в кухню.
***
После ужина, мы посмотрели новостные каналы. Волшебные осветительные прожектора, которые тут называли суточниками, переключили на ночной режим, и я выпустила иллюзорника гулять, а сама ждала, когда Фритис отправится в спальню. Она привыкла ложиться, как только стемнеет, и вот-вот уже должна была начать зевать.
В отличие от меня. Мне ночное небо Нижнего нравилось гораздо больше дневного, и я каждый вечер выходила посидеть на крыльце. Коричневое днище Верхнего города в темноте не видно, небо казалось просто тёмным, а прожекторы становились похожими на россыпь звёзд. В эти моменты мне казалось, что я дома, на Земле, просто уехала куда-то в глубинку, но скоро вернусь…
Вообще, в Опсе тоже, оказывается, существуют нормальные города с обычным небом над ними. Они расположились за границами Верхнего города. Но почему-то люди все равно стремятся жить в столице, совершенно не страдая от того, что не видят неба. И на Земле есть города, где коричневое днище Верхнего с успехом заменяет смог. И там тоже живут люди. Потому что в столицах больше возможностей.
Честно говоря, я и сама уже почти привыкла к особенностям Нижнего, потому что волшебные прожекторы свои функции выполняли исправно. Есть тут и рассвет, и зенит, и закат — жить можно...
— Ой, всё, не могу! — наконец, раззевалась Фритис. — До чего же нудные эти исторические новости! Как ты их только смотришь?..
Так я и не смотрела вообще-то. О своём думала. А новости для тебя, милая.
— …Спать пойду я.
Наконец-то! На историческом были действительно очень нудные передачи — скорее всего, не правдивые — о доблести Сиятельных лордов. А под сказки я и сама прекрасно засыпала, поэтому очень вовремя она засобиралась.
— Давай, сладких снов, дорогая, — пожелала я помощнице, и как только она скрылась в комнате, достала из шкатулки с драгоценностями артефакты-бусины.
12. Глава 11
Бергамот метался у выхода, явно меня заждавшись. Уж не знаю, чем он там в ночи питается, но сытым иллюзорник никогда не выглядел.
Хотя, может, это мне так казалось, потому что я раньше имела дело только с кошками, а те, как известно, любят, наевшись, поспать.
Мотя же мой постоянно прибывал в какой-то суете и нервозности. Мне частенько хотелось его погладить, удержать на месте и накормить. Однако от обычной еды он неизменно отказывался, радовали его только кости. Почему-то у меня складывалось впечатление, что, грызя их, он обманывал голод. Ну что ж, сейчас попробуем это выяснить.
Я прошла по вытоптанной в траве тропинке к ветхим детским качелям-лавочке и осторожно на них присела, похлопав ладонью по деревяшкам, приглашая Мотю разместиться рядом. Надеюсь, они нас с ним выдержат...
Иллюзорник запрыгнул на лавку, и я, достав артефакты, приставила бусины к его вискам. Признаться, волновалась. Вдруг не получится?
Но напрасно...
— Сними, — тут же проговорил ретранслятор моим, вернее, Эвиным голосом, и Мотя подергал себя за ошейник.
Я мгновенно вспомнила слова Фритис, что это артефакт, который не позволяет мрачной твари нападать на людей и вообще держит на привязи.
— А это не опасно? — зачем-то спросила я у него. Будто он мне правду скажет.
Но Мот сверкнул красными искрами глаз, потом посмотрел в небо и честно признался:
— Опасно. Наверное. Но с ним я говорить не буду.
И тут я подумала: кто дал мне право делать рабом разумное существо? Бергамот точно разумен. А ещё он, как и я, тут не по своей воле. Мы в одной лодке.
