– Так все же …э… где вы будете жить? – мягко и даже смущенно вступил в разговор будущий тесть и своим вопросом неожиданно совершенно успокоил меня и снял обиду за Машу, поскольку в голове у меня появилась простая и очевидная для этой ситуации мысль: «Они увидели меня и сразу поверили в глубину моих чувств к Марии! Да, да! И потому, как люди, умудренные жизненным опытом, минуя лирику, сразу перешли к житейской практике»
– А жить мы будем в соседнем подъезде, – серьезным тоном ответил я и пояснил, что в соседнем подъезде проживает мой друг Николай Сизов, который по контракту скоро уезжает на год служить в армии, в общем воевать уезжает. Квартира – однушка – осталась ему от бабушки, а меня он попросил присматривать за квартирой, но главным образом за бабушкиным фикусом, который она очень любила и наказала поливать раз-два раза в месяц.
Так что на год жильем мы можно сказать обеспечены, а дальше видно будет, – закончил я и добавил, – это что касается жилья. А свадьбу, свадьбу мы сыграем…, – тут я увидел Машины глаза и почувствовал, как она незаметно, но ощутимо сжала мою руку, и закончил, – это мы с Машей решим. Тут я опять почувствовал Машину руку и поспешно дополнил: – Конечно, по согласованию с вами. – Маша опять, но теперь поощрительно, чуть сжала мне руку, и я понял, что ситуация выправилась.
– Ну что же мы тут стоим, проходите, проходите, а я сейчас чай поставлю.
– Да, да, проходите, – поддержал супругу будущий тесть, – чайку выпьем, познакомимся, о себе расскажете, о родителях.
Чаепитие прошло спокойно, по-домашнему. Вот только когда Маша вышла на кухню помочь маме, и мы остались с кандидатом в тести одни он вдруг спросил: – А что же так? Друг на войну, а ты?
– А меня не взяли, – ответил я, – сказали, что здесь от меня толку больше будет и развернули.
Тесть пожевал губами, но ничего не сказал.
Потом, когда мы с Машей пошли гулять и обсудили наше чаепитие и застольные разговоры, я вдруг почувствовал непреодолимое, можно сказать жгучее желание рассказать ей о моем путешествии и о нашем внуке, и о пи-тритиевом оружии, и о «Платформе иного времени» и о феномене Крюкова.
Я думаю каждому известно это состояние, когда тебя распирает изнутри и слова буквально вертятся на языке, а ты стискиваешь зубы, чтобы промолчать. И не поверите, но я сдержался и ничего не сказал. Потому что Первый Миша твердо заявил: – Молчи! Ты только что, шутник хренов, на волоске висел из-за своего языка, а теперь хочешь этот волосок порвать? – Второй был проще и грубее: – Ты итак иногда смотришься идиотом! Не надо переводить это в хроническую стадию. Понял?
Я понял.
Глава III. Непонятки, суета сует и напарник Филарет.
Путешествие путешествием, но завершить отстрел изделий «Т» все же надо было, как и подготовить и доложить отчет своему руководству и потом отправить Заказчику. Кто Заказчик, я думаю, вам понятно.
Да, так вот представляете с какими чувствами и с какими мыслями при отстреле я заряжал каждый патрон? И, конечно, я думаю вы уже догадались, что, отстреливая их один за другим, я каждый раз на всякий случай укладывал в карман страховочный экземпляр или по внуку – «ключ к обратному Пи-эффекту».
Отсюда и начались непонятки. И мой непосредственный шеф, а потом и Большой шеф не могли взять в толк почему отстреляны только девять изделий, а не десять? Но ведь не мог же я ни тому, ни другому сказать: а ну как меня опять непонятная сила выкинет куда-нибудь к черту в другое время? И как же я тогда без этого самого «ключа», а? А у меня Маша! И осенью свадьба!
