ОстротА. Записки русского бойца из ада - страница 3

Пройдя не более сотни метров, мы нырнули в приоткрывшуюся створку гаража. Это было очень типичное расположение для нескольких бойцов, скрывавшее их от случайных мин и залетающих в этот район дронов. Скудно, блекло освещенная серая конура с затаившимися в ней незнакомыми солдатами, в которой, однако, можно было спать, есть и пить. Воду. Последним я сразу и занялся – в моей бутылке объемом 0,5 литра уже почти ничего не осталось. Я прикладывался к ней, пока перегруженный отряд неторопливо полз от места высадки, я угощал ей других людей. В эти моменты я никак не мог отделаться от подленького чувства жадности и смотрел, надеясь, что из бутылки не сделают лишний глоток. Оставьте, это моя вода. Я поделился, но тоже безумно, безумно хочу пить. Я экономил сам, только чуть споласкивая рот и немного проглатывая живительную влагу, не для того, чтобы ее впитал кто-то еще.

Органическая, животная жадность существа, борющегося за выживание. Но сейчас воды стало больше. Нам протянули полторашку, из которой каждый сделал по несколько глотков, а я долил в свою маленькую бутылочку. Затем, находясь в несколько помутненном состоянии, начал пить и из нее.

– Да зачем, ты лучше эту оставь, – прозвучало где-то в полумраке.

Действительно, зачем? Крышку я завинтил и засунул бутылочку обратно в один из карманов сумки для дрона.

Тем временем становилось понятно, что нам тут не рады. Дело не в том, что к нам относились как-то агрессивно, вовсе нет. Просто эти бойцы хотели, чтобы мы скорее отсюда свалили, так как могли получить лишние проблемы из-за нашего присутствия.

– Сколько вас человек?

– …дцать.

– Вы с ума сошли, что ли? Здесь по четыре человека опасно ходить! «Птички» постоянно!

Затем один из бойцов начал вызывать кого-то по рации, переключаться, искать, получать разноголосые ответы.

– Идите, вас проводник ждет.

Что-то, напоминающее даже не хроники Второй мировой, а скорее кадры из постапокалиптического будущего вселенной Терминатора было перед глазами, когда я покинул гараж и начал вместе с другими бойцами продвигаться вперед.

Плохо освещенные, размазанные, растоптанные и посеченные руины резко осветились очередью крупнокалиберного пулемета – трассера медленно пересекали полотно лежащего передо мной пейзажа с левого нижнего угла куда-то направо и вверх. Сначала я увидел светящиеся и плавно плывущие по воздуху снаряды, а затем уже донесся звук тяжелых, глухих выхлопов.

Можно было бы сказать что-то пафосное и банальное по поводу того, что воздух здесь пропах войной, опасностью, чем-либо еще. Но я уже совсем не помню, чем тогда пах воздух, да и не думаю, что пытался что-то унюхать. Организм был вымотан, в черепную коробку стучался адреналин, который позволял действовать дальше, но глушил достаточную часть сопутствующих процессов.

Остановки в разрушенных домах, сборы в темноте, дальнейшие переброски по сохранившимся очертаниям улиц, заваленных кусками крыш, заборов и всяким хламом. Стало тихо, очень тихо. Не было прилетов, не было вражеских дронов, не было новых залпов из пулемета, не было ничего. Я тащился вперед со всем своим скарбом, проглядывая свой сектор и не думая примерно ни о чем. Вроде бы уже близко, хотя я могу и ошибаться. Поворот, еще поворот, бревно, поваленное дерево, разбитый забор, перейти через огород. Сбрасываем вещи, залезаем в выбитое окно двухэтажного дома. Это место мы называли «домиком Ганса», хотя кто такой Ганс и почему он предоставил нам свой домик, думаю, не знал никто из присутствующих.