Музей находился в пригороде Кашкино Бараках. Это было одноэтажное кирпичное с высоким цоколем и с двускатной жестяной крышей здание, в котором раньше располагалось ателье. Когда ателье после реформ разорилось, здание переходило из рук в руки от одного владельца к другому. Наконец, его выкупил поклонник уфологических теорий Зураб Кумадце, крупный перекупщик (дистрибьютер, что ли) женского нижнего белья. Теперь кашкинские уфологи, скитающиеся из одной квартиры в другую, заимели свой угол, и тем подняли в глазах общественности свой статус, что давало основания, что в будущем «малое стадо» может увеличиться новыми «овцами». Ко всему прочему, свой угол, кроме упомянутого музея, давал возможность регулярно проводить под его крышей сборы районного и областного уровня. Активная деятельность кашкинских энтузиастов не могла быть не замеченной крупными российскими зубрами от уфологии. И поэтому за год до намечающегося события по факсу было извещено, что столичный академик социологии Петрушевский вынашивает идею о проведении в Кашкино Всероссийского Уфологического Конгресса. Итак, 2 июля 2006 года в Кашкино началась научная конференция с помпезным названием конгресс.
У меня начался отпуск, времени было навалом, а тут психологичка Валерия Тарасовна, увидев меня на улице, предложила сходить с ней на этот самый конгресс.
– Я падка до таких вещей, – заявила, закатывая глаза, эта тридцатипятилетняя плотоядная женщина, красящаяся под блондинку.
– Но туда, наверно, надо иметь специальное приглашение, – промямлил я, пожав плечами.
– У меня есть одно. Я ведь, кроме всего прочего, интересуюсь парапсихологией, – гордо ответила она, уже не закатывая глаза, а пронзая меня сощуренными глазами, должными у меня рассеять все сомнения насчёт её парапсихологических талантов. – Не беспокойтесь. Со мною вас пропустят.
Я подумал, странно, что она не пригласила своего мужа, но в принципе возражать не стал. Можно было сходить ради новых впечатлений.
Вышеописанный разговор состоялся тридцатого июня, а через день, то есть второго июля, мы утром уже ехали в переполненном автобусе в Бараки, где, собственно, и была основная площадка конгресса. С ночи лил хороший дождь и не собирался заканчиваться. В салоне было влажно, и я поминутно платком стирал с себя пот. Лера же (Валерия Тарасовна на остановке предложила мне называть её просто Лера) от давки и духоты, по виду её бодрого настроения, нисколько не страдала. Мы стояли у бокового заднего окна и держались за поручни. Народ беспардонно натискивал нас друг на друга. При этом я старательно вжимался в борт, но Лера только сильней прижималась ко мне. Она хищно покусывала свои ярко накрашенные губы профессиональной вампирши, и глаза её, цвета лесного омута, в котором отражаются не то умиротворяюще, не то зловеще качающиеся верхи деревьев, чему-то смеялись.
– А ваш муж, знает, куда вы собрались? – решил я задать вопрос с подвохом, смотря в окно, где из-за стекающих капель пейзажи представали мокрыми размытыми акварелями.
– Не-а, – легкомысленно, как подросток, ответила Лера. – Он на днях в Киров уехал к брату.
– Жаль, – сказал я, смеясь. – А то он бы нас подвёз на своём «фольксвагене». – Должность позволяет этому розовощёкому, уверенному в себе человеку зарабатывать на хлеб с икрой.
Лера ничего не ответила. Только улыбнулась и, продолжая покусывать губы, ещё плотней прижалась ко мне довольно крупным бюстом.
