– Борь, ты чё, не открывай окно! – запротестовал Серёжа.
Но Боря всё же это сделал, и инопланетянин молниеносно очутился в гостиной, словно только в ней и был.
– Никто не хочет со мной полетать? – спросил он уже на чисто русском языке, шевеля при этом своим утончённым ртом.
Матвей и Борис неожиданно согласились, кивнув головами, словно загипнотизированные. Прямо через окно они побрели вслед за гуманоидом к самому настоящему НЛО, что парил за домом в метре над землёй, мерцая разноцветными огоньками в определённых точках своей окружности. Его форма больше всего была похожа на шляпу, тулья которой с пунктом управления высилась изящной жемчужиной. После нескольких завораживающих минут летающая тарелка совершенно бесшумно взлетела.
– Не видать нам теперь нашего командира и его заместителя, – промолвил Серёжа, испугавшись пустоты в гостиной.
Полетав в тарелке, ребята с гуманоидом опустились на том же месте за домом. Инопланетянин в пункте управления спросил Бориса:
– Не хотел бы ты, юный житель Земли, побывать в иных местах?
– С удовольствием! Лишь бы это дало что-то познавательное.
Тогда гуманоид забрал невозмутимого, любознательного Бориса в «свои места». А Матвей, ко всеобщему удивлению, пешком через сад вернулся в гостиную.
Серёжа и Вася всё ещё не верили, но не на шутку взволнованному Матвею удалось убедить их рассказом о полёте:
– Мы пролетели, наверно, всю страну, и всего за час! Вот это скорость!
– А где же Борис?
– А Борис сейчас где-то… там.
Тем временем струсивший Цыпа сидел в туалете и слушал их разговоры. Так он там и торчал, пока не заснул, сидя на унитазе. На следующий день Цыпа уже от стыда оставался в туалете, а Серёжа из соседней ванной комнаты через форточку подавал ему завтрак и обед. Потом повар торопливо бежал к пленнику Филиппу и проделывал то же самое. Но там ему приходилось стоять с блюдом в руках перед дверью и ждать, когда Филипп отворит все замки.
Только к полднику Цыпа наконец-то вылез из туалета.
Следующий диалог между Кайратом и рыжеволосым Жорой имел место тёплым ранним утром двадцать девятого июля в ещё спящем посёлке.
Жора был ещё зелёным, немного робким парнишкой. Он, хоть всю жизнь и провёл в родной деревне, с ранних лет увлекался техникой и иностранными языками. До звания главного товарища Филиппа, типа как Кайрат, ему было ещё далековато, тем не менее он приходился тому семиюродным братом.
– Хрым-хрым, хрым-хрым! – то ли не мог никак откашляться, то ли отойти ото сна прямо на берегу озера Кайрат. – Вот так, Жорка, – произнёс он наконец властным голосом. – Приказываю тебе плыть на остров, освободить Фылиппа. Он там, поди, зажрался в тюрьме у них.
– Ну как, Кайрат, я же… Я ж не сумею. Пойдём тугеза!
– Ну, не ерунди!
– Нн-нн-ну, пойдём цусамен! – жалобно мяукал рыжий.
– Иди, плыви один! Плыви, я сказал! Освободишь Фылиппа, моего брата.
– Ну, пойдём вместе! Кайратушка, я ж не совладаю один. Уж больно Цыпа огромен, силён, ловок. Я не умею драться с ним. Только ты у нас умеешь.
– Он мне торт-ом! В лицо! Я – злой! На него!
– Ну раз злой, так и поехали! Подерёшься с ним ещё раз и выиграешь!
– Ну не хочу я больше драться. Плыви сам, Жорка! Фылиппа освободишь. Иди!
– Но ведь главная наша байдарка рассчитана аж на четверых. Как же я поплыву один? Неэкономно как-то будет.
– Так и быть, я специально для тебя приготовлю нашу самую лишнюю лодку. Правда, в ней дырка… Ты её пластилином залепи и поезжай! Иди, сейчас же иди, достал ты меня!
