– Меня всё равно служебная машина возит, права у тебя есть. Так что, как только возьмёшь диплом, оформлю машину на твоё имя, – перед самым отъездом в кругосветное путешествие, сказал отец.
Сейчас же, он даже не предложил сыну сесть за руль. Может просто боялся, всё-таки тот четыре года не водил автомобиль. Стас был не в обиде, зная, как родители любят его. Домой приехали под утро, конечно же, все устали.
– Хорошо, что ты не стал отвечать на вопросы журналистов, они такие дотошные! Иначе, завтра с утра названивали бы с вопросами друзья и знакомые. Сейчас ты устал, ложись, поспи, – сказал Виталий Романович, легонько хлопая сына по плечу, когда они вошли в квартиру, поставив машину в гараж.
– Может ты есть хочешь? Я бы ужин согрела, – ласково поглаживая Стаса по плечу и груди, спросила Наталья Егоровна.
– Нас накормили на корабле. Не хочу, спасибо. Утром поем твоих горячих оладушек, мамочка, – целуя мать в щёчку, сказал Стас.
Но сказав это, парень вспомнил Анжелу и сердце его непонятно сжалось.
– Нужно найти её через справочное бюро, как же…а, Митрофанова Анджела…ммм…как же… а, Дмитриевна, пятьдесят седьмого года рождения… Хорошо, что запомнил, – подумал Стас, проходя по комнатам и разглядывая всё вокруг, словно впервые видел свою квартиру.
Родители ему не мешали, понимая его состояние. Стас вошёл в свою комнату, лёг на кровать и закрыл глаза. Утром его разбудил звонок в дверь. Поднявшись, он вышел из своей комнаты и прошёл в ванную. Мама повесила для него чистое полотенце, раздевшись, он встал под душ.
Как часто, живя на острове, Стас мечтал оказаться дома и вот так, просто встать под душ и мыться душистым мылом. Сейчас, напротив, парень вспомнил, как нырял с Анжелой в озеро, плавая с ней нагишом, как они вдвоём ныряли в океане и ловили футболкой рыбу. Он вспоминал, какой смышлёной она была и как часто спасала его от смерти. Он вспомнил, как она, надрезав рану от укуса змеи, высасывала яд, потом обрабатывала рану. А когда он температурил, она, раздевшись донага, грела его своим телом…
Всё это Стас вдруг вспомнил так ясно, стоя под душем, что ощутил непонятную тоску. Тоску по Анжеле и даже по острову. Выключив воду, он обернулся полотенцем вокруг бёдер и вышел из ванны.
Со стороны большого балкона, Стас услышал голоса и среди прочих, голос ребёнка, ему стало интересно, кто это мог прийти с утра. Пройдя в зал, он через тонкую занавеску посмотрел в окно, отделяющее балкон от зала. Увидев Таню, парень удивлённо поднял брови и усмехнулся. Девушка изменилась, ярко накрашенная, в короткой юбочке и открытой маечке, она и вела себя так, словно была у себя дома.
– Интересное явление, раньше вроде, поскромнее была, – подумал Стас, невольно сравнивая Таню с Анжелой.
Потом он перевёл взгляд на ребёнка, малыша, лет трёх, которого обнимала Наталья Егоровна и что-то ласково сюсюкала ему на ушко. Малыш хватал женщину за ухо и норовился сорвать с уха золотую серёжку. Но не это привлекло внимание Стаса, он усмехнулся и прошёл в свою комнату, быстро оделся и вышел на балкон. Увидев его, Таня, бесцеремонно бросилась ему на шею.
– Стас! Любимый мой! Как же я рада видеть тебя! Сколько слёз я пролила, думая, что ты погиб, – восклицала Таня, но Стас, тут же схватив её за руки, разжал её объятия и попросил сесть.
– Стас? Ну ты чего? Смотри, это наш сын, наш Сашенька. Санечка? Иди к папе, – продолжала Таня.
