Тучи накрыли и небо. Вдалеке виднелись вспышки молний, пронизывающие темноту, небесные барабаны надрывались, издавая залпы грохота. Всё указывало на то, что нам пора укрыться в нашем доме. Рэни был ещё размером с медведя, пыльца медленно прекращала своё действие. Он подошёл к нам и лёг, любезно предоставив нам свою широкую и тёплую спину. На нее мы положили отца, и Рэни не спеша под канонады небесных пушек направился к дому. Там мы переложили отца на кровать, а сами направились в гостиную. Я развёл камин, мама расположилась на теплом уютном кресле, а мы, сидя на полу, молча погрузились в гипноз, в который нас ввели лепестки мерцающего огня. Каждый осмысливал произошедшее. День выдался тяжёлым, его события поселили в каждом из нас пустоту, которую наполняло горе утраты близкого человека. Наполняло настолько стремительно, что через мгновение эта боль уже не помещалась внутри: она, как те барабаны, с громом вырывалась наружу. Однако я понимал: не удержись я тогда, маме стало бы совсем тяжело. Поэтому я просто встал и подошёл к окну. В душе я спрашивал у ревущего неба: «За что?» Но в ответ были слышны только шум дождя и убегающий грохот грома.
– Марс. Что же нам теперь делать? – спросила мама пустым голосом. Взгляд её был отрешённым. Уставившись в одну точку, она повторяла это вновь и вновь. Я обнял её.
– Мам. Тебе нужно поспать. Мы обязательно спасём папу, но для этого тебе нужно набраться сил, – уговаривал я, страдающее от боли тяжёлой утраты, любящее сердце овдовевшей жены.
– Да, да… Ты прав. Нам нужно поспать. Тогда всё это закончится, мой Дален вернется с работы, и мы пойдём в парк. Ведь завтра годовщина нашей свадьбы, а мы никогда не пропускаем это событие. Наше место встречи. Ты помнишь, Марс? – мама была совсем плоха.
– Конечно, мам. Я всё помню, – я подхватил ее под руку и поднял с кресла. Не спеша, мы направились в комнату. Мама всё бормотала, но что-либо разобрать из сказанного было уже не возможно, силы окончательно покинули её измотанное тело. Едва мы подошли к кровати, она плюхнулась на неё, а спустя ещё мгновение по комнате разлетелось тихое посапывание. Мама уснула. Я накрыл её тёплым покрывалом, поцеловал и, притворив дверь, направился в гостиную, где у камина расположились мои друзья.
В гостиной был слышен лишь треск горящих головешек. Рэни уже обрёл привычный вид и, свернувшись клубком, лежал у камина, Менгус сидел на нём, а Люси стояла у стола, едва облокотившись о него. И все молча смотрели на постоянно меняющийся силуэт огня, ласкающего своими коварными объятиями добычу в виде поленьев, которые мы ему подкладывали по мере поедания предыдущих. Выглядело это одновременно жестоко и завораживающе. Я подошёл к Люси.
– Марс, мне очень жаль, – сказала она, почувствовав моё присутствие. Услышав её, Рэни и Менгус посмотрели на меня. В глазах у них читалась боль за мою семью.
– Друзья, вы самые настоящие. Спасибо вам за поддержку и искренность чувств. Мне это очень важно. А теперь мне нужна и ваша помощь.
– Конечно, Марс. Ты полностью можешь на нас рассчитывать, – тут же отозвался Рэни, вскочив с места.
– Чем мы можем помочь? – добавил парящий Менгус.
– Марс, мы сделаем всё, что в наших силах, и не только, – тепло положила свой голос в копилку, Люси.
– Помните слова мамы? Что ей сказала Целия, во сне: «Ты потеряешь мужа, но позже доброта его вернёт».
