Йолсен протянул Немому деньги – не мало, чтобы этот подарок не походил на милостыню, но и не много, чтобы тот не смог отказаться.
Торговец так и не понял, хорошая ли это была идея. Она пришла ему в голову, когда он увидел, как покупатель у него в магазине считал мелочь и складывал монеты – одну за другой – в кошелек. Потом Йолсен приготовил конверт – тот самый, который только что вручил Немому. И если бы его спросили, зачем ему всё это нужно, он бы ответил, что просто так чувствует и хочет поделиться деньгами с этим человеком. А других причин и нет.
Из конверта торчали уголки купюр. Немой никогда не видел столько денег вместе. По крайней мере, за последние два года. Он внимательно посмотрел на конверт, подумал и неуверенно, но быстро схватил его – так голодное дикое животное принимает от человека пищу, зачастую рискуя жизнью.
– Могу я узнать ваше имя? – спросил наконец Йолсен.
Немой засунул конверт в карман грязного пальто, с хрипом отвернулся от гостей и снова лег на соломенный тюфяк.
– Вот вам и благодарность! – с сарказмом заметил Сигурд Сандемос.
– Он меня ни о чём не просил. Ладно, пойдемте!
Когда они вышли, инспектор предположил, что эти деньги, скорее всего, окажутся на барной стойке таверны мадам Столтенберг, или у старика Хетиля Хансена, или останутся в игорном доме на Мёркемугвейн.
– Может, вы и правы, – сказал Пелле Йолсен и застегнул пальто, спасаясь от холодного воздуха осенней ночи.
– Зачем тогда… Почему вы сделали это?
Йолсен молчал. Ответ казался ему таким ясным и очевидным.
– Я хочу, чтобы Немой доверял мне, – произнес он после молчания.
На следующее утро Пелле Йолсен вызвал Кнута, мальчика, который работал у него в магазине, и поручил ему важное дело:
– Нужно, чтобы ты передал это письмо секретарю в регистрационную палату. Только внимательно: задание особой секретности!
Кнут был умным мальчиком, он хотел угодить хозяину и потому никогда не задавал лишних вопросов. Взяв конверт, Кнут помчался, как ветер, исполнять поручение.
Через час он вернулся с ответом.
«Дорогой друг, – начиналось письмо, – я отправил Ваш запрос суперинтенданту Хёйдулу. Он лучше меня сумеет помочь Вам.
Мое почтение».
Далее следовало сообщение, выведенное торопливым, точно вдавленным в бумагу, энергичным почерком:
«Уважаемый господин,
с фрегата „Наяда“ восемьдесят восемь выживших были доставлены в больницу Кристиансанна. Двадцать семь из них умерли, остальных выписали в разное время – в зависимости от тяжести полученных травм.
Если вам нужна дополнительная информация, то рекомендую связаться непосредственно с больницей Кристиансанна.
Мое почтение.
Суперинтендант Маркус Хёйдул».
Торговец всё обдумал и снова вызвал Кнута к себе:
– Нужно, чтобы ты отправился в Кристиансанн.
– Кристиансанн? Так далеко… А что там?
– Больница. Ты получишь те же деньги, что за работу в лавке. И еще кое-что – в качестве благодарности. Вот, смотри. Это письмо ты передашь директору больницы. Прямо в руки. Понял?
Кнут уверенно кивнул.
– Выйдешь с утра и к вечеру вернешься. Но только с ответом. Если ответа не будет, значит, оставайся там и жди.
Всё прошло по плану. И вечером, когда уставший и голодный Кнут спрыгнул с повозки, Йолсен уже в нетерпении ждал его на тротуаре. Торговец дружески похлопал помощника по плечу и отдал обещанное вознаграждение – мешочек с пятьюдесятью риксдалерами. Наконец ответ из больницы был получен! В знак благодарности хозяин магазина заказал Кнуту ужин на свое имя у мадам Столтенберг.
