Дракон напоминал картинки из фэнтезийных книг моей родины. Темно-синий, с черными, словно лакированными рогами и… радужными, как у бабочки крыльями.
С дракона не столько слез, сколько скатился молодой мужчина. Как с горки съехал – на пятой точке и притормозил неподалеку от Мальтиса.
Резво вскочил на ноги, оправил бежевый замшевый сюртук, поверх светлой рубашки, отряхнул брюки в тон сюртука, из очень мягкой, тонкой кожи и принялся озираться так, словно не понимал – где очутился.
Король прервал мучения несчастного:
– Тейлар-а-ларди! Все хорошо. Успокойся. Ты в Юстинии. Просто у нас тут новенькая попаданка. И некоторые… эм… изменения в архитектуре, дизайне, одежде… и… расовых принадлежностях… Внезапные, неконтролируемые и не всегда со вкусом. Зато любая вражеская армия прорвется через границу и… остановится. Решит – не туда попала. Побоится воевать и насиловать. Мало ли, родятся у них такие же дети… Соседи же засмеют. В общем, оборону страны мы знатно укрепили…
Гость аж подскочил на месте, выпрямился, будто шест проглотил и спросил опасливым тоном:
– Эм? Надеюсь, не Аннушку вернули в ваши пенаты? Ее граф уже неделю у нас отсиживается… Кстати, он и отправил меня к вам с посланием.
Незнакомец убрал за спину белокурые волосы, и я ахнула… Под густыми шелковистыми прядями оказались… эльфийские уши. Острые, с несколькими сережками-гвоздиками.
– Как его к вам-то занесло? Я думал, вы не дружите, даже недолюбливаете друг друга, – удивился Мальтис.
– Вот и Аннушка так думает. Поэтому отправилась искать мужа к тиграм-оборотням. Сафрий за пару дней пребывания у нас так похорошел, как будто из немертвого воскрес. Даже без крови… Ну наши категорически отказались от донорства…
Пока шел диалог, Ниней осторожно потянул меня за плечо от окна.
Ульритта на кивок трехцветного алхимика пояснила:
– Это гонец от эльфов из соседнего мира. Похоже, понадобились наши зелья. У нас их применяли только в целях поддержания нормального вида воскрешенных. Чтобы те не разлагались, выглядели прилично. Давали исключительно тильсам – так наша раса называется. Животным, конечно же, нет. Благодаря зельям наших воскрешенных почти не отлить от живых. Разве, что они чуток побледнее. Я вам потом расскажу, какие у нас были митинги за права нежити! В результате им даже резервации выделили. Это просто что-то… А потом оказалось, что для эльфов наши снадобья как нектар, или даже как эль… Ну вы понимаете. Вот мы и начали с ними торговать…
– Хотелось бы обрести нормальное лицо за несколько часов до приема в честь гостя, – перебил Ульритту Ниней. – Сложно подобрать одежду под все цвета кожи, видите ли… Не говоря уже о том, во что вы превратили мой гардероб. Животным-то полегчало, а вот вещам… Не знаю. Пока не увижу воочию, не поверю.
______________________________________________________________________
Я посмотрела на трехцветного алхимика и беспомощно развела руками.
– Ничего-ничего. Вот скажите мне, пожалуйста, что вы имеете против обучения магии? В конце концов, мало ли какие еще побочные эффекты она вызовет?
Не знаю уж как в некромантии, а в попаданках и их непонятном волшебстве Ниней разбирался как нельзя лучше. Я призадумалась, и алхимик внезапно обрел нормальный, европейский цвет лица, вдобавок к каштановым кудрям.
Ниней даже выдохнул с облегчением, взял меня за плечи, усадил в кресло, разместился напротив и наставительно произнес:
