В центре рынка покоился кит.
Он лежал на брюхе, подняв голову навстречу изогнутому кверху хвосту, и блестел драгоценными камнями, облепившими всю шкуру, прямо как морские жёлуди; из челюстей его волочилась борода зелёных и синих бумажных лент. Пасть отверзалась, как пещера, и внутри разместился целый оркестр флейт, лютней и скрипок. Две женщины в длинных, до пят, расшитых платьях пели, волосы их были схвачены жёлтыми лентами. Голоса женщин глубоко отдавались в чреве деревянного кита, так что казалось, будто это он поёт. Стайка ребят зачарованно сидела в тени.
Элли заморгала, пытаясь объять всё взглядом. Как может существовать такое веселье? Сиф сделал несколько опасливых шагов вперёд, и Элли заметила, как его съёжившаяся и напряжённая, словно тугая пружина, фигура обмякла, плечи распрямились, побелевшие костяшки пальцев снова сделались коричневыми, как только он разжал кулаки.
– Кажется, этот остров может оказаться в точности таким, как мы надеялись, – сказала Элли.
– Но что, если нас преследуют? – вопросил Сиф. – Тот корабль…
– Ну а где проще спрятаться, как не на острове, полном людей? Я ведь прятала тебя на острове, полном людей, правда? От трёх сотен Инквизиторов.
Сиф окинул рынок пристальным взглядом.
– Тут славно, – признал он.
Элли вдохнула ручеёк дыма, тянущийся от куриных ножек, жарящихся над заглублённым кострищем. От одного запаха желудок заёрзал от голода.
– Нам нужны деньги, – сказала она.
– А? – сказал Сиф, не сводя глаз с женщины-эквилибриста на ходулях, бросавшей цветы толпящимся внизу детям.
– Деньги. На еду.
Сиф пожал плечами:
– Я могу просто наловить рыбы.
– Нам нужна не только рыба, Сиф. У нас даже башмаков нет! А где мы будем спать? Нам нужно найти работу. Тогда мы и деньги получим, и сможем сойти за местных. На тот случай, если кто-то действительно последовал за нами.
Сиф сощурился, глядя вдаль, а затем указал:
– Ты посмотри на все эти рыболовецкие шхуны! Там, должно быть, порт. Пошли!
Людская толпа расступалась перед Сифом, провожая его одобрительными улыбками и перешёптываясь с едва скрываемыми усмешками. Для Элли никто не расступался, а если кто и смотрел на неё, так разве что нахмурившись. Это вызывало у неё раздражение. Она нагнала Сифа, тяжело переводя дух, и придирчиво оглядела его. С такой безупречной кожей, большими глазами и симметричными чертами люди наверняка находили его внешность привлекательной, вынуждена была признать она. Это тоже вызывало у неё раздражение.
– Смотри, – произнёс Сиф.
Они вышли на вершину холма, высящегося над блистающим океаном с россыпью кораблей. Все до единого были стройные и столь же безудержно расцвеченные, как и весь остров: паруса окрашены, корпуса аляповато размалёваны – в общем, доки напоминали залитый водой цветник.
– Мы можем получить работу на одном из них, – сказал Сиф.
– Ох, – вздохнула Элли, дёргая обтрёпанные обшлага своего бушлата. Она представила себе, что вот они на шхуне, Сиф затаскивает огромную гору рыбы, а она, Элли, стреноженная рыболовной сетью и совершенно беспомощная, никуда не может деться, пока матросы забрасывают её вопросами, кто собственно она такая. – Эм, они ни за что не позволят женщине ловить рыбу. Даже Кастион не допускал женщин на свой корабль.
Сиф указал на пристани, иглами прошивавшие ковёр из шхун.
– Элли, да здесь половина матросов женщины.
– Ну… – Элли подняла свою трость. – А что с моей больной ногой?!
