Они захохотали. Теперь мамаша переключила внимание на меня, с почти трагическим видом стоявшего в дверях.
– Твой сегодня не в духе, – кивнула она Дугину.
– Не обращай внимания, он не в духе уже не первый день. Мы затем сюда и пришли, чтобы развеяться. Да, Гришка? – повернулся Дугин ко мне.
– Понятия не имею, зачем я сюда пришел. Мне бы уже быть дома, отсыпаться.
– Да иди ты! Роза, посмотри на него – крысеныш неблагодарный, еще и все удовольствие портит. Сам же за мной увязался, кто тебя звал?
– Ладно-ладно, мальчики, не ссорьтесь. Миша, получил ключ – проваливай. Сейчас Киска к тебе придет.
Дугин, покачиваясь, скрылся за дверью своей комнаты. Роза взяла меня под руку и повела к свободному номеру.
– Кого хочешь, Гриша?
Я вздохнул и потянулся за сигаретой, посмотрел на пачку, сунул обратно в карман.
– Роза, а давай с тобой, что ли? Поработаешь для меня сегодня?
Мамаша отпустила мою руку и разразилась писклявым хохотом:
– Опасные шуточки, малыш.
– Не шуточки вовсе. Что, я недостаточно хорош для тебя?
Чистые простыни на постели в номере пахли лавандой. Через открытое окно еще не выветрился оставленный одной из Розиных девчонок – какой, я не мог припомнить – запах французского мыла. Тонкий, почти настоящий.
– Ну, решил, кого тебе? – поторопила Роза.
– Давай сама, Розочка, – улыбнулся я и опустился в кресло напротив окна.
Мамаша начала сердиться:
– Посидишь в одиночестве, значит?
– Умница. Стукни мне, когда Дугин будет выходить. Провожу его до дома.
– Чего это ты с ним нянчишься?
– Какой-то он странный сегодня. Что ты ему там оставила, в верхнем ящике?
– Обычную дозу, – пожала плечами мамаша. – Ладно, я пошла, если ты ничего не хочешь, – она сделала несколько шагов и обернулась: – Какие-то вы оба странные сегодня.
Я погасил свет и, запрокинув голову на спинку кресла, уставился в окно. Грязная улица, как и весь этот квартал, спала, тонула в темноте, без фонарей, без света в доме напротив. Где-то тихо скулила собака, ветер гудел в мусорных баках, а за стенкой громко, от души стонали двое. Женский голос я узнал – одна из моих привычных подружек. Занята, значит. Впрочем, не важно – я никого не хотел сейчас.
В душе творилось неладное. Необходимо было немедленно все обдумать, прийти к определенным выводам, невозможно вот так дальше блуждать впотьмах. Почему тяжкий ком стоит в груди, неотвязно следуют мысли одна другой горше? Я никак не мог найти конец этого клубка, чтобы распутать, понять, как началось это, как это прекратить.
Встал, прошелся по комнате. Может, правда, взять шлюху, забыться ненадолго? Нет, все равно не выйдет: стянулось все, закрылись живительные токи, не чувствую собственных рук, не то что…
Вчера я нашел Анину сережку, закатившуюся под диван, долго потом вертел между пальцами серебряные колечки. Когда-то Аня искала ее, даже обиделась на мое предложение не мучиться, а купить новые. Ну в самом деле, дешевка ведь! Теперь я жалел, что они недостаточно дорогие, чтобы стать хорошим поводом увидеть ее. Я не собирался больше встречаться с Анной – хватит, нужно иметь гордость, в конце концов. Но только… А вдруг что-то еще можно изменить, а я просижу так, бессмысленно, в борделе, до самой ее свадьбы, и это же все, конец.
Боже, зачем ей понадобилось выходить замуж? Ведь они с Богомоловым недолго вместе, нельзя же просто взять и выйти замуж за малознакомого человека! Как вообще можно решиться на свадьбу за такой короткий срок? Кому в наше время нужна свадьба, зачем? Ну хорошо, она девочка, ей хочется поиграть в нарядное платье, подружек невесты, свадебный букет. Неужели только поэтому?
