– Вон и Люцифер едет, – сказал первый курсант и кивнул в сторону ворот, в которые медленно и солидно въезжал внедорожник. И показал при этом, что, в отличие от Ратилова, знает, кто такой подполковник Вальцеферов.
«Тойота Лендкрузер», величественно качнувшись при переезде через бордюр, встала рядом с двумя другими такими же машинами-близнецами за будкой охранника, и из нее вышел человек в сине-сером милицейском камуфляже, крепкоплечий, ростом повыше Ратилова и, видимо, очень сильный физически, как все члены приемной комиссии. Глаза смотрели насмешливо и властно, и по внешнему виду трудно было предположить, что у этого человека возникли какие-то проблемы. Умел, кажется, владеть собой.
– Народ, как я понимаю, для получения экзекуции собрался? – спросил подполковник скорее самого себя и взглядом окинул всех, кто уже пришел. – Нет, еще четвертой части на месте нет, долго задницу намыливают… Как все соберутся, я приступлю. Берегитесь! Спортивная форма у всех, надеюсь, есть, предупреждали еще вчера…
– По расписанию у нас сначала два часа занятий в классе, – заметил кто-то.
Вальцеферова это не смутило.
– Не беда, мы люди негордые. Я могу и через два часа приступить. Хотя жалко вот, погода сегодня подвела. Вчера планировали, опираясь на вчерашнее состояние, учить вас плавать, выбрасывая из лодки. Так лучше учатся… Да тут вдруг жара спала. Кто понимает толк, тот согласится, что лучше в зной проверять, кто первый бросит занятия. Будешь знать, на кого потом придется рассчитывать. Гарантирую, уже сегодня несколько человек отсеются. Слова не скажут, а завтра у них что-то заболит. А кое-кто сегодня до финиша не добежит…
Между тем Ратилов отметил, что Вальцеферов выглядит, несмотря на некоторую рисованную грубоватость, вполне обычно и даже кажется приятным человеком с определенным даром обаяния. Но в принципе ни у одного самого жестокого убийцы на лбу не написано, что он убийца…
* * *
Похоже было, что несколько человек минувшим вечером все же скучковались и, вероятно, выпили, со всеми вытекающими последствиями. А в такую жару, какая была вчера, пить никому не рекомендуется – быстро теряешь над собой контроль. Но курсантов это, кажется, не смутило. Такой вывод старший лейтенант Ратилов сделал на основе простых наблюдений. Днем, перед «вводной лекцией», да и после того, как курсанты расстались, все выглядели здоровыми и готовыми к подвигам, которые намеревались совершить, чтобы заработать миллион. Утром же здоровья у многих поубавилось. Еще можно было насчитать две перевязанные руки и три синяка. У одного имелась ссадина на скуле, у другого была разбита и скреплена пластырем губа. У трезвых людей таких травм, как правило, бывает меньше. Многие шептались, и это тоже указывало на то, что парни вспоминали какие-то приключения. И сразу пришла мысль, что называется, почти арифметическая. Если этих крепких физически парней еще и драться научить, они могут доставить много неприятностей тем, кто ведет себя спокойно.
Станислав не стал дожидаться, когда соберутся все, чтобы сосчитать синяки и травмы, и, хотя до начала занятий оставалось еще пятнадцать минут, пошел в здание школы, надеясь «случайно» встретиться с подполковником Вальцеферовым, и исходя из его поведения сделать хоть какие-нибудь выводы.
Поднявшись на второй этаж, Стас остановился у доски с объявлениями и расписанием, которое он уже минувшим днем прочитал и запомнил. Но сейчас делал вид, что изучает. Согласно расписанию, первые два часа занятий отводились теоретической подготовке. Лекция значилась как «Психологические основы рукопашного боя». Кто будет вести занятия, в расписании не указывалось. Впрочем, и руководители других занятий также указаны не были. Но подполковник Вальцеферов обещал, что будет проводить занятия по физической подготовке, которые в расписании значились второй парой часов. Но знакомиться в школе «Вальгалла» необходимо было не только с Вальцеферовым, ибо хотелось знать хотя бы приблизительный численный состав преподавателей, чтобы иметь возможность провести оценку финансирования. Эту задачу ставил Макиавелли как одну из главных, хотя самому Ратилову она главной не казалась.
