Карл оторопело посмотрел на Франко:
– Что вы имеете ввиду? – но его вопрос потонул в аплодисментах.
– Всему свое время, молодой человек, – Франко поднял руку, требуя не перебивать его. – И вот опоздавший, его зовут Вадим. Он, как и большинство из вас, сам нашел Острова. Это было сегодня подтверждено Петом. Знакомьтесь дамы и господа. Прошу рассаживаться.
Опять возник шум: двигались стулья, шелестели накрахмаленные юбки, шаркали подошвы, звучали извинения и благодарности…
Я с изумлением огляделся. Свободных мест за разными столиками было ровно три.
Литл уверенно отправился к одному из них, а мы с Карлом стояли, как истуканы, не зная, что делать.
Появилась Анна, она взяла Карла под локоть и подвела к одному из свободных мест. Поклонилась сидевшим за столом, отпустила сопровождаемого и отошла.
Я не стал дожидаться распоряжений и решительно сел на оставшийся свободным стул, оказавшись за столом с двумя дамами, которым, на мой взгляд, было несколько за семьдесят.
Они вежливо улыбнулись мне, я в ответ поклонился:
– Вадим.
– Омалия, – одна из дам протянула мне руку в шелковой перчатке, внимательно глядя на меня сквозь стекла очков в тонкой золотой оправе из-под окантованных короткой вуалью полей достаточно фривольной шляпки.
Я, чувствуя себя идиотом, привстал и поцеловал протянутую мне руку.
– Вера, – отвлекла меня от этого занятия вторая соседка, в шляпке похожей больше на чалму, из-под которой, будто случайно, выбивалась аккуратно расчесанная седая челка, одним краем достигавшая левой тонко выщипанной брови.
Она протянула мне руку так, что ее оставалось только пожать.
Тем временем, между столами сновали Франко и Анна, расставляя перед гостями высокие бокалы с шипучим аперитивом.
– Откуда вы юноша? – спросила Омалия.
На секунду забыв о более пятидесяти прожитых мной лет, я ответил:
– Из Санкт-Петербурга. Это в России.
Вера недовольно хмыкнула:
– Неужели вы считаете, что мы не знаем где этот город?
– Простите, – я чувствовал себя не в своей тарелке. Кто они, как с ними себя вести?
– Я не расслышала, как вас зовут? – Вера повернулась ко мне левым ухом.
– Вадим.
– Спасибо. Запомню.
– Вы действительно имели честь сами найти Острова? – опять вопрос от Омалии.
– Да. Это было давно. Мне тогда было чуть более двадцати, но искать начал еще в детстве.
– Вам это помогло?
– Да. Я нашел то, что искал. Я тогда нашел в этом комфорт.
– Фи! Какое плохое слово, если вы об Островах!
– Я нашел душевный комфорт, – поправился я, хотя меня коробило от моей же высокопарности.
– Другое дело. Но согласитесь, это обрекло вас на одиночество?
– Почему?
– Вы меня об этом спрашиваете? Если вы не поняли, то я не о том, что вас никто не окружал, что вы ни с кем не общались, я о другом. Теперь вы меня понимаете?
– Не совсем, – покривил я душой, хотя, не то чтобы смутно, но не достаточно четко понимал ее, но, скорее всего, соглашался с ней.
– Странно. Вы художник?
– Нет.
– Музыкант?
– Нет.
– Поэт?
– Нет.
– А-а-а, писатель.
– Нет. Я просто иногда записываю, то, что мне видится, то, что чувствуется. Но это так, я бы сказал, несерьезно.
– Вы еще молоды, – я мысленно усмехнулся, – у вас еще многое впереди, а раз вы умудрились найти Острова, то когда-то это несерьезное еще имеет шанс стать серьезным. Хотя может оказаться простым пшиком. Но согласитесь, найдя Острова, вы стали одиноки?
– Я не очень вас понимаю.
– Вам стало, как вы это назвали, комфортно самому с собой, вы закрыли те двери, через которые иные могли бы нарушить ваше одиночество, ваш мир.
