Острый угол - страница 16

Из теплой фляжки воду пил,

Мечтал о духоте вагона

И жадно время торопил.

Мне было, край, на север нужно!

Ни в гости и ни из гостей…

Составы грузно шли, натужно,

Не понижая скоростей.

Составы шли с каким-то стоном

И исчезали в черной мгле…

Дежурный согнутый и сонный

С флажками в кирзовом чехле

С неряшливо-небрежным видом

Ходил, не видел никого,

А я молчал и ненавидел

Разъезд обшарпанный его…

«Растворяюсь всё больше в житейских заботах…»

Растворяюсь всё больше в житейских заботах,

На дела не хватает огромного дня,

Не тону, в камышами заросших болотах,

Комаров не кормлю.

Как они – без меня?

Кто там донором бродит средь окликов птичьих,

Провожает закаты, встречает зарю!

Всё ушло, только я каждый день по привычке

Просыпаюсь до света и в окна смотрю.

Жду рассвет, будто в нем принимаю участье.

Сколько раз приходилось встречать, сколько раз!

Если б в юности не было этого счастья,

Как бы в зрелости плохо мне было сейчас!

Мне бы выпало в жизни какое наследство?

Я прошел это всё не в мечтах – наяву.

Мне досталось, как чудо, прекрасное детство —

Заревое, голодное…

Тем и живу.

«…Рюкзак и бродни…»

…Рюкзак и бродни,

Лодка и весло,

Звезды удар о галечник прибрежный,

И тусклый свет далеких побережий,

И сонное родимое село.

Высоких елей утренний разбег,

Игра лещей над жмыховой привадой,

И шар земной с единственною правдой,

Что это не окончится вовек…

«Нет, ты воротишься ко мне…»

Нет, ты воротишься ко мне,

В мой тихий дом,

В мои печали,

И жизнь начнется как вначале,

Как в той далекой тишине,

Где мир был полн,

И мы, любя,

Шли, озаряясь дивным светом,

Мечтали, верили приметам…

Где я боготворил тебя.

«Свет фонаря смешался с январем…»

Свет фонаря смешался с январем.

Чужая тень в летящих искрах снега

Пригнулась как на старте для забега…

Как странно – свет и тень под фонарем!

Как странно – свет, и тень, и легкий снег…

Как будто некто вышел на мгновенье

Под этот свет и замер без движенья.

Тень видима – невидим человек.

Тень видима, а человека нет…

Но тень жива, пульсирует и дышит.

Так молятся, но кто молитву слышит?

Ушел хозяин, забусило след.

Ушел туда, где зябко и темно,

Где гроздья звезд висят у изголовья,

Где всё объединяется любовью,

И ненавистью всё разобщено.

Из детства

Если тяжек путь, надо с воза слезть,
За собой коня в поводу повесть…

Осень. Топкая грязь.

Правлю парой, как князь,

К трехаршинным лесинам спиной прислонясь.

Еду словно во сне,

И не весело мне

Наблюдать, как ступают грачи по стерне.

Где-то дом далеко,

Пахнет в нем молоком

И горбушкой, натертою злым чесноком.

Как хочу я домой,

Где уют и покой,

Где Есенин раскрыт на странице восьмой.

У печи близ огня

Он заждался меня,

Но кнутом не ударю по крупу коня,

Просто с воза сойду

И с наказом в ладу

Лошадей за собой поведу в поводу.

Ладога зимняя

В каждой лунке свои движения,

Свои окуни и плотва…

Лед под буром шуршит в кружении,

Выговаривает слова.

– Ой, ты, Ладога, боль крученая!..

Улетает под лед блесна

И качается золоченая

На две четверти ото дна.

Рыба глупая полосатая

Верит этой блесне простой…

Окунь черный, спина горбатая,

Янтарем зрачок налитой,

Вмиг покроется белым инеем,

Затрепещет на льду,

Потом

Изогнется и небо синее

Подопрет огромным хвостом!

«Водопад… Парабола… Дуга…»

Водопад… Парабола… Дуга…

За кривой арктического круга

В час, когда над миром правит вьюга,

Водопад – колючая шуга.

Трогаю колючую шугу.

Острый лед в ладонях растирая,

Всю суровость северного края,

Кажется, понять сейчас могу.

Вот – струя!

Могучая, бурлит!

Назад Вперед

Острый угол - страница 16

Похожие книги