Новая русская военная кампания 1577 г. в Ливонии не затрагивала русско-шведского конфликта, так как была направлена против владений Речи Посполитой, но наделе речь шла о скорой конфронтации со Швецией. В эйфории от захвата почти всей Ливонии, Иван IV угрожал Юхану III войной на финской границе, но отказался от этих намерений. В июне 1577 г. в результате обмена посланиями было установлено перемирие сроком на девять месяцев до мая 1578 г. Иван Грозный твердо рассчитывал удержать большую часть Ливонии, даже в случае возобновления войны против Речи Посполитой, надеясь на невмешательство в конфликт Шведской короны. Однако он недооценил противника.
Уверенность Ивана Грозного в сохранении завоеванных территорий Ливонии в 1577–1578 гг. в значительной степени определялась известиями из Речи Посполитой. Одновременное избрание королями Максимилиана II сенаторами на сейме в Варшаве 7 ноября – 15 декабря 1575 г. и Стефана Батория на «сепаратном съезде» шляхты 18–28 января 1576 г. породило в Москве надежду на затяжную борьбу между претендентами на престол с перспективой развала Речи Посполитой, однако развитие событий пошло по неблагоприятному для Русского государства сценарию. На престоле Речи Посполитой водворился Стефан Баторий. Правда, для Ивана Грозного новый король, увязший в осаде мятежного Гданьска и занятый урегулированием сложных взаимоотношений между Великим княжеством Литовским и Короной, до времени не представлял угрозы.
Тем не менее обе стороны были настроены продлить перемирие, существовавшее в период «великого бескоролевья». Как известно, король с самого начала являлся сторонником возобновления войны с Москвой, однако ввиду исключительно тяжелого внутриполитического и внешнеполитического положения Речи Посполитой не стал затягивать отправление посольства, которое в июле 1576 г. отбыло из Варшавы[50]. Послы (Ю. Груденский и Л. Буховецкий) прибыли в Москву 26 октября 1576 г.[51]. Переговоры вела комиссия думских чинов: Н. Р. Захарьин-Юрьев, князь В. А. Сицкий, А. Ф. Нагой, А. Я. Щелкалов и В. Я. Щелкалов[52]. Их профессионализм проявился в наступательном характере дискуссий с послами.
Польско-литовская сторона хотела сохранить перемирия до новых переговоров. Такую позицию Иван Грозный расценил как признак неустойчивого положения Стефана Батория, но согласился сохранить перемирие. В середине ноября посольство было отпущено, но договора не заключили. В послании Ивана Грозного Стефану Баторию выражалось согласие на новые переговоры и «опасные» грамоты для проезда посольства[53]. В сложившейся практике это означало, что де-факто до прибытия «больших послов» между Речью Посполитой и Русским государством будет сохранено перемирие.
Стефан Баторий, считая военное столкновение Речи Посполитой и Русского государства неизбежным, стремился выиграть время для стабилизации внутриполитического положения и урегулирования межгосударственных отношений с сопредельными державами, в первую очередь с Портой и Крымом. Этим объяснялась задержка с отправлением и снаряжением посольства. Оно было отправлено в марте 1577 г. из Торуни, спустя несколько месяцев после завершения работы сейма (19 октября – 29 ноября 1576 г.), на котором король столкнулся с жесткой позицией политической элиты Великого княжества Литовского, требующей устранения угрозы со стороны Москвы дипломатическим путем
