Картина стала более ясной, и строки из статьи сами всплыли в памяти, особенно слово «рецидив». Поговорить не с кем. Своим ребятам я не хочу раскрывать то, что происходит (сам ещё ничего не понимаю и боюсь их реакции). С отцом – тем более. Мама в этом не помощник, я только сильнее её расстрою. Сестра была занята своей жизнью, хотя, несмотря на это, помогала, как могла.
Всё это сразу навело на мысль вести более осознанный и трезвый образ жизни. Здесь скорее сработал инстинкт – связывать всё с последним действием. В моём случае это было пиво в пластиковых бутылках. Ну и процесс скрытности и закрывания начали брать своё начало. Поэтому хотелось минимизировать употребления алкоголя и сбора людей всех подряд. С такими мыслями я пролоббировал закон – в сей дом можно заходить тока с пивом и тока в стеклянной таре. Я верил в две вещи:
1- Пиво в стеклянной таре качественнее и менее вредно.
2- Такое пиво дороже и отсечёт лишние тусовки, сократив их количество.
* Как быстро мы сдаёмся и начинаем смотреть на всё через призму гг. Если бы не он, такой вопрос вообще не стоял бы на лобном месте.*
Пришёл отказ в допуске к работе в мои любимые пограничники. Что, конечно, меня расстроило, и я решил поехать и поговорить лично с потенциальным руководителем.
Ну и, конечно, по воле случая насыпали ребятки с пивом в стекле и гитарками. Я был расстроен и, разумеется, должен был соблюдать собственноручно пролоббированный закон. Да так, что с утра был ещё пьян и ехал в Москву в один из аэропортов (это должно было быть моим местом работы) с пивом в сумке и никакой еду, о чём вы.
Добравшись до пограничников в волшебном лесу, я не ушёл дальше КПП. При вызванивании с КПП будущего руководителя его не оказалось на месте, он был в отпуске. Меня переключили на его зама. Мой вопрос-несогласие привело заместителя в расстройство с последующей фразой:
– Да они никого не пропускают, работать некому – сказал он (далее детали советов, которые я не могу раскрывать)
Конечно, это всё меня сильно расстроило, и я побрёл прочь из волшебного леса в сторону аэропорта. Потом маршрутки, метро – и так я добрался до Киевского вокзала, где предстояло ждать ещё час или больше своего поезда. Стояла аномальная жара и люди скопились около площади Европы, там стоит фонтан. Я сел напротив ветряного потока, и маленькие капли, доносящиеся от фонтана, делали момент более-менее приятным.
Я сидел и думал о том, как теперь жить, когда все планы рухнули, и всё, что я делал последние полгода, оказалось напрасным. Да и теперь багаж имеется, но он не в прямом смысле. Настоящего багажа нет вовсе: ни денег, ни вещей, ни работы, ни идей, ни дома и толком нет семьи (не своей личной, а вообще семьи, я один, почти). После пары вздохов и ахов, я вспомнил, что у меня целая сумка пива и я давно хочу пить (жажда), а не покупал воду, так как денег толком нет (и пиво-то тоже купил не я, ребята надавали на утро и в дорогу). И вот отодвинув всё на самый задний план, я стал поглощать эту хмельную жидкость. На второй бутылке капли от фонтана уже казались морским бризом. На третьей или четвёртой я решил ехать в Питер, хотя бы ради празднования своего дня рождения и, глядишь, что-нибудь завертится. Там 80% моих друзей. Это, наверное, единственный пример в моей жизни, когда выпив, я сделал правильное решение, остальные такие поступки не приводили к успеху и близко. И опять же, если смотреть на весь процесс целиком, начало пути в Питер тоже будет мрачным.
