От имени Земли - страница 13

– Мистер Кинг, судя по показаниям, Дима волнуется, причём сильно, Раш и Джессика тоже. Пульс скачет слегка и давление, – в моменты официальных заданий Мичико всегда называла его мистер Кинг или мистер Капитан. Приятно, но здесь никто так больше не делал. Японская культура. Даже за почти что триста миллионов километров от дома мисс Комацу соблюдала этикет в отношении старшего по званию.

Значит, Волков волнуется. И что, блин? Он тоже волнуется. Дима моложе Айзека на четыре года. И на МКС был лишь раз, причем не старшим в экипаже. Несмотря на это, Кинг понимал, что тот достаточно квалифицирован и как пилот, и как инженер. Была в Волкове какая-то безалаберность, но каков талант! Айк чувствовал, что того что-то тревожит в последнее время, но не имел привычки лезть в личные чувства подчинённых. Вот потом, после приземления, когда главным станет Крис, можно будет жахнуть с Димой по рюмке припрятанного заранее виски и поговорить по душам. Это он запланировал давно, когда спустя месяц полёта почувствовал между ними какую-то напряжённость. А сейчас, когда ему оставалось всего-ничего быть капитаном, Диму надо было как-то приободрить. Вызвав его по личной связи, он нарочито нервно произнёс:

– Дима, Мичико говорит, что Рашми и Джесс стрессуют. Я тут слегка подготовкой занят, давай свяжись с ними и приободри. От них сейчас, конечно, мало чего зависит, но не хотелось бы, чтобы психовать начали во время посадки.

– Кэп, принято, – Димин голос прозвучал бодро. В этом все русские. Они могут быть сами на взводе, но только дай им задание кого-то вытащить, и они переключаются и работают вполне себе неплохими психологами, а заодно сами успокаиваются. На счету Айзека было три полёта на МКС, дважды из них по полгода, и за это время он основательно сработался с русскими космонавтами. Несмотря на политические разногласия их стран, в космосе всё уходило на второй план. Один раз в экипаже он был с русским и британцем, а во второй миссии прожил полгода с двумя русскими космонавтами, Василием и Андреем. Парни ни на секунду не дали ему понять, что они друг другу ближе. Чувство товарищества было у них врождённым, и пока они вместе находились в ультрасовременной консервной банке, несущейся вокруг планеты со скоростью восемь километров в секунду, пока они во всём зависели друг от друга, русские принимали его как своего. Айк не знал, поступили бы так китайцы, к примеру. И не был уверен, что пара американских астронавтов аналогично отнеслась бы к русскому космонавту. За полгода он изучил этих людей вдоль и поперёк, узнав всё, что ими движет, и прекрасно понимал, что Дима сейчас отвлечётся от собственного волнения и через минуту будет готов к старту.

– Ладно, даю команду на обратный отсчёт, – сказал он по общей связи, когда таймер приблизился к установленной точке. – Всем полная готовность. Десять секунд до запуска.

Перед ним почти одновременно загорелись три зелёных огонька. Это Дима, Шан и Рашми нажали на подтверждение полной готовности.

– Девять… Восемь… Семь… – раздался голос Димы по общей связи.

Всё должно пройти хорошо. Они всё проверили. Весь код и расчёты подтверждены с Земли. Время запуска оптимально для приземления в нужной точке.

– Шесть… Пять… Четыре… – неумолимый таймер, который он и так видел на экране, дублировался голосом из динамика. В принципе для отсчёта не было причин, всё произойдёт автоматически, однако, человеческий голос был традицией, сигналом, что не ты один всё тут контролируешь и что есть кто-то рядом, кто тоже вовлечён в процесс. Хорошей, нужной традицией.