В Средней Азии с чистой водой были большие проблемы, поэтому самочувствие у Таисии стало заметно ухудшаться. Даша смотрела на мамины рентгеновские снимки и спрашивала: «Что это за пятна на почках?».
– Это камни, доченька! – грустно отвечала та.
Она знала, что дни жизни ее постепенно сокращаются.
Однажды Даша в задумчивости просунула голову сквозь чугунные решетки на лестнице, но вдруг в ужасе почувствовала, что не может высунуть голову обратно. Она испугалась и стала звать на помощь. Прибежали люди, стали пытаться вынуть ее голову из ловушки. Но все усилия были тщетны. Тогда пришли мужики и распилили железные прутья специальной пилой.
Когда ревущую Дашу привели к маме, та лежала на кровати, ей было плохо. Рядом почему-то стоял таз с кровью. Мама, увидев Дашу, ничего не ответила, только застонала.
Раньше, когда Таисия была здорова, она была веселой и шустрой. Двери их дома не закрывались, к ним шли люди и разговаривали с хозяйкой, иногда просили совета. Таисия, не отрываясь от домашних дел, поддерживала разговор. Она была певуньей, часто напевала что-то. Таисию любили люди, поэтому дом их редко пустовал.
Сейчас все изменилось. Мама стала больше лежать и стонать. В утешение она брала любимую книгу «Камо грядеши» и в сотый раз перечитывала ее.
После окончания войны семья Гаркушенко вернулась в Россию. Но ближе оказался город Астрахань, там они и поселились. Даше было восемь лет, она стала серьезной и молчаливой. Ее друзьями стали книги, а читала она много, запоем.
Жизнь вернулась в свое обычное русло. Отец ходил на службу. Каждый раз он надевал бронежилет и спрашивал, тыкая пальцем себя в бок у тещи:
– Пройдет пуля?
А часто возвращаясь подвыпившим, стучал в медный таз и громко кричал:
– Асия Леонтьевна!
Так он называл тещу.
Анастасия Леонтьевна к старости стала слабеть разумом. Это впервые заметила мама, когда послала ее на рынок. Та возвратилась нескоро, тяжело села на стул и заявила:
– Ох, и устала же я, Таюшка!
– А что же ты так устала?
– Кирпичи несла!
Таисия заглянула к ней в сумку и действительно, кроме кирпичей ничего не нашла там, никаких продуктов. Таисия сразу поняла, в чем дело, и очень расстроилась.
Дальше старческое слабоумие стало прогрессировать. Анастасия Леонтьевна обычно проводила время, молча сидя на стуле и следя за тем, как Таисия быстро передвигалась по кухне. Вслед за ней она поворачивала всю голову, туда и сюда, опершись рукой о подбородок. Николай Иванович сядет обычно, посмотрит на нее и сказав свое обычное: «Э-эх!», махнет рукой и начнет сворачивать папироску.
Дедушка был, наоборот, в отличной форме, бодр и полон энергии. Однажды вздумалось ему посадить дерево, тогда он взял косточки от вишни, лопату и скомандовал Даше:
– Пойдем!
Та, нехотя, поднялась и пошла вслед за ним. Она знала, что ослушаться его в тот момент было очень опасно. Выйдя в сад, дед выкопал ямку и крикнул сурово:
– Бросай!
– Дедушка, не вырастет ведь дерево из косточек! – несмело попробовала противоречить Даша.
– Бросай я тебе говорю! – В два раза суровей крикнул дед.
Ничего не поделаешь, Даша бросила косточки, дедушка закопал их и довольный отправился домой.
Темперамент у него с годами не менялся. Физическое здоровье у него было отменное, несмотря на преклонный возраст.
А вот Таисия с каждым годом чувствовала ухудшение состояния своего здоровья. К болезни почек присоединилась еще гипертония и сахарный диабет. Она с каждым годом все больше полнела. Некоторые недалекие люди, увидев ее, восклицали:
