От Лубянки до Кремля - страница 74

С каждым днем обстановка в стране накалялась, увеличивался объем работы и у меня.

По привычке «старого аналитика», делая выписки, я систематизировал получаемую информацию, в частности о положении в стране. По территориям, по времени, по антисоветским организациям, по формам и методам их деятельности, по конкретным лицам и др.

Но не надо было быть великим аналитиком, чтобы увидеть, что политика «перестройки» и «перестройщики» явно ведут к развалу страны. Рушилась экономика. Набирали силу сепаратистские настроения в Прибалтике и на Кавказе. Уже не прячась, оформлялась явно антисоветская оппозиция в партии и в коридорах власти.

Откровенно замалчивая важнейшие проблемы, а может быть, и не желая их видеть и понимать, самовлюбленный лидер упоенно куковал об обновлении социализма, о верности ленинскому пути и т. п. Он органически не был способен слушать других. Любая критика вызывала у него взрыв недовольства. Особенно, если это касалось его лично.

Скоро волны недовольства стали докатываться и до Москвы. Многотысячные «демократические» митинги на Манежной площади заставили нас серьезно усилить охрану Кремля, тем более что все чаще в толпе слышались призывы: «В атаку на Кремль!»

Существенная разница в оценке числа митингующих со стороны организаторов, милиции и прессы заставили нас отработать эффективную систему подсчета числа их участников. Имея точные размеры Манежной площади и оценку плотности толпы нашими видеооператорами, обычно находившимися на балконе Арсенальной башни Кремля, мы всегда давали самую точную оценку количества участников массовых мероприятий. Постепенно достоверную информацию по вопросам количества митингующих, выдвигаемым ими лозунгам, видеоматериалы о происшествиях в толпе и т. п. ЦК КПСС и подразделения центрального аппарата КГБ привыкли получать в отделе службы 9-го Управления.

Сегодня проблему подсчета участников митингов решают с помощью современных технических средства, таких как механические турникеты, фотоэлектронные световые барьеры, акустические приборы, сенсорные напольные (тротуарные) панели, радарные установки и даже спутниковая или аэрофотосъемка.

Хотя главной задачей наших видеооператоров тогда был контроль за происходящим и документирование любых эксцессов в толпе.

Один из митингов тех времен. Политический настрой – «Пусть живет КПСС на Чернобыльской АЭС!», «В атаку на Кремль!»; Любимов – «КГБ сдай свою Бастилию без боя!», «Снести памятник Дзержинского!»; Калугин – «Готовьтесь к битве не на жизнь, а на смерть!» и т. п. Хулиганские выпады Новодворской в отношении КПСС и КГБ даже сегодня не хочется вспоминать.

В этот день, по нашим подсчетам, на площади собралось около 50 тысяч человек, по данным милиции – 100 тысяч. Приехавший к 20.00 к концу митинга Ельцин громогласно объявляет: «Нас 200 тысяч!»

Внес и я определенный кирпичик в пресловутую «гласность». Во время визита в Москву Р. Рейгана мне было поручено дать интервью о нашей работе корреспонденту С. Петухову. Интервью вышло 26 июля 1991 года в газетах «Труд» и «Известия». Это было первое интервью сотрудника правительственной охраны СССР советской прессе. На мой вопрос: «Как мне представляться?» ЮС определил – интервью даешь как «заместитель начальник штаба Службы охраны КГБ СССР».

В ельцинские времена отдел службы и боевой подготовки был переименован в Штаб ФСО РФ, в дальнейшем эта моя «должность» перекочевала в другие СМИ, так меня до сих пор величают в Интернете.