От любви до ненависти – одно сообщение. Часть 1 - страница 27

11 Декабря

Переписка с Женей набирает обороты.

– «Потому что мне нужно общение и с другими тоже»

– «Зачем нужно говорить, что у тебя нет девушки?»

– «Да потому что по-другому никак»

– «Ты уверен, что это нужно только для дружбы?»

– «Да»

«Я тебя люблю, но тоже хочу дружить»

«Отношения – это глупо»

– «Для чего я тебе?»

– «Для общения. Тебе я могу доверять»

Немного успокоив нервы, погружаюсь в рассказ о том, как хочу уснуть до своего дня рождения, а потом снова, до выпускного.

– «А что на выпускном?»

– «Класс хочет в коттедж, выпить и так далее»

Мне стрёмно. Ну их, на самом-то деле. Я уже неоднократно рисовала сценарии того, как что-нибудь выйдет из-под контроля. Родители сто процентов предадутся воспоминаниям наших школьных лет – слёзы, смех, снова слёзы с соплями. А мы будем предоставлены себе.

– «Что может случится?»

– «Откуда знать, что на уме у парней из нашего класса»

«Тем более, точно знаю, нравлюсь двоим»

«А один из них хочет меня»

– «Думаешь, зажмёт где-нибудь в отдалённом углу?»

– «Да»

– «А ты и не против»

– «Совсем что ли?!»

«Я хочу, чтобы ты был моим первым»

Женя прочитал и пропал, буквально на пару минут. За время, что его не было, почти убеждаю себя в излишестве слов, пока Королёв не отвечает:

– «Было бы супер»

– «Я дождусь»

Запись из дневника*

«Доброго времени. Готовлюсь ко сну. Исход переписки с Женей таков: мы расстались, или, как это… парень-друг, что-то такое. Но с его слов: любит, ревнует, хочет, нужна, доверяет, всё равно лучшая. Нужна… Ему не плевать…»

12 Декабря

Четыре утра. Отхожу ото сна со слезами на глазах, от мыслей о том, как сильно люблю Женю, в параллели с мыслями о том, что «долго и счастливо» – больше не про нас.

Плетусь по линолеуму поставить чайник. Вытаскиваю самый вкусный чай, который только есть в нашем доме. Шмыгаю носом, а слеза падает с подбородка на футболку, оставляя мокрый след.

Наливаю кипяток в кружку, капли разлетаются в стороны и попадают на ногу. Изо рта раздаётся подобие шипения. Медленно пью горячий напиток, с всхлипами истерики. Из комнаты доносится топот. Бабушка скрипит дверью, жмуря глаза.

– Ты чё ревёшь? – В грубом недоумении вопрошает она.

Осознаю, что, даже если попытаюсь что-то ответить – не получится. Потому рассекаю воздух рукой, и опускаю голову.

– Таня, что случилось?

– Ничего, – выдавливаю я.

Бабушка накидывает пальто и выходит на улицу. Да, было бы неплохо и самой сделать пару затяжек перед грядущим днём, где всё обыденно и серо. Высовываюсь в окно, поджигая «Чапман». Тут же окутывает холод. Заснеженные крыши домов веют тремя месяцами бессмысленного существования. Мигающий фонарь, как и весь зимний пейзаж, не вселяет никакой надежды. Скуренная «убийца» не радует, а лишь на время заполняет трещинки в лёгких.

7:10

В ушах плейлист с грустными песнями, почти на всю громкость. Пересекаю железнодорожные пути, не смотря по сторонам. Только по гудку поезда, замечаю: от смерти меня отделяет всего ничего. Быстро реагирую и убираюсь с путей. Захватывает дух, но отвлекает сообщение от Егора:

– «Помнишь про консультацию?»

– «Можешь голосовое послушать?»

– «Могу»

Прохожу пешеходный переход. Машины далеко, посему не беспокоюсь. Холодным пальцем зажимаю кнопку записи голосового:

– Твою ма, меня чуть не сбил товарняк. Я даже ненадолго стала ценить жизнь. Уже на остановку иду, кстати.

Через мгновение приходит ответ:

– «Ха-хах, бывает»

12:35

Выходим из школы. Перед тем, как прозвенел звонок с урока, завела разговор о нашем с Женей положении. Уоллес говорит и так очевидное «глупо», «бросай его». Я ёжусь в шарфике, молча соглашаюсь с доводами, не вникая ни в один. Как и договаривались на первом уроке, едем с Ксюшей на пятом трамвае в центр, где находится магазинчик с мягкими игрушками. Как-то в этом месяце рассказывала о нём парню-другу. Он расценил рассказ, как намёк. После разговора на мою банковскую карту упало пару тысяч. Возможно, так хотел извинится.