30 мая. Служил раннюю литургию в пещерном храме преп. Феодосия; после общего молебна и панихиды заходил, по приглашению, к иеромонаху дальних пещер, за которого пришлось служить. Келья у него очень небольшая, но уютная; все здесь говорит за молитвенный подвиг, и сам обитатель очень искренний, радушный человек. Господь да поможет ему восходить от силы в силу в подвигах духовных! – В лаврской гостинице на возвратном пути совершенно случайно натолкнулся на сцену, которая растревожила было мирное настроение духа. В конторе коренастый пожилой мужчина из крестьян настойчиво просил сидевшего здесь иеромонаха (уполномоченного Палестинского Общества) взять у него назад паломническую книжку и возвратить деньги, уплаченные за нее; но тот отказывался. Книжку эту, оказывается, всего дня за три пред этим крестьянин купил у этого о. уполномоченного, собравшись ехать в Палестину, но, наслушавшись от кого-то рассказов о неблагополучии на Востоке, передумал и теперь вот, положив книжку на конторку, он с раздражением требовал возврата денег, приговаривая: «умирать туда я не поеду», или «за смертью что ли поеду туда?» Напрасно о. уполномоченный старался разубедить и успокоить расходившегося паломника, доказывая, что ничего опасного нет в Палестине – нет там никакой смерти, а что денег возвратить ему он не может, так как еще с вечера отослал их в Палестинское Общество в Питер, и что теперь оттуда только и может он (крестьянин) получить свои деньги обратно. Крестьянин, однако, знать ничего не хотел и упорно стоял на своем. Чем это окончилось у них, я не знаю. Беспокойство крестьянина передалось, однако, и мне – я живо припомнил вчерашние речи о. протоиерея, а потому, остановившись, попросил о. уполномоченного сказать откровенно, насколько опасно в данное время ехать в Палестину. Тот не совсем благосклонно посмотрел на меня и сказал то же, что и крестьянину, т. е. что опасности нет ровно никакой. «Как скоро, – сказал он, – появляется серьезная опасность на Востоке, Палестинское Общество телеграммой немедленно извещает всех своих уполномоченных, чтобы они прекратили выдачу паломнических книжек; но такого извещения нет, и мы свободно продаем книжки». И чтобы еще больше подействовать на меня, он сослался на двух только что вернувшихся из Палестины паломниц, которые остановились у них в гостинице.
Я немедленно пошел в указанный номер и здесь узнал то, что окончательно рассеяло мои страхи и опасения. Паломницы радостно сообщили, что совершили путь туда и обратно очень благополучно. Правда, в Пирее им не позволили остановиться, а около Смирны их пароход подвергался десятидневному карантину, но ни заболеваний, ни тем более смерти не было ни одного случая. При этом добавляли, что по разговорам в Одессе, для следующих за ними паломников карантина уже не будет совсем, так как пароходы русские, отходящие из Яффы, не будут уже заходить в Александрию. Я совсем ожил духом. Немедленно взял у о. уполномоченного лаврского за 106 руб. «смешанную» паломническую книжку и, несмотря на дождливую погоду, отправился на вокзал, откуда в 7 часов вечера и выехал в Одессу. В вагоне было крайне неудобно и тесно; большинство пассажиров были евреи с присущим им неприятным специфическим запахом; но я чувствовал себя прекрасно и мысленно благодарил Господа, что Он дает мне возможность быть в Святой Земле.
