От Петрозаводска до Иерусалима и обратно. Путевые заметки и впечатления паломника - страница 29

. – Алтарное отделение храма, приподнятое на несколько ступеней, совершенно открыто (нет даже самой ничтожной преграды). В углублении его, посередине у самой стены стоит кафедра с ал-Кораном; по обе стороны ее – две свечи колоссальных размеров (я сначала принял их за колонны) и настолько высоких, что зажигают их с помощью винтообразных лестниц, приделанных тут же к стене. Направо у самой стены в начале алтарного углубления на значительной высоте помещается небольшая кафедра для муллы с изящным шатрообразным навесом и с узкой, почти отвесной лестницей вниз. Налево напротив (около алтарного же углубления) – возвышенное место для султана; оно имеет восьмиугольную форму, закрыто вызолоченной решёткой, поддерживаемой 8 колоннами из тёмно-зелёного мрамора, и увенчано лучезарным золотым солнцем… Смотря, однако, на этот простор и обилие света, на это изящество и богатство украшений, невольно как то забываешь и про кафедру с ал-Кораном, и про неряшество турок и переносишься мыслью к тем временам, когда храм этот был христианским храмом, когда о благолепии его всячески заботились византийские императоры, когда открытое теперь алтарное место отделялось невысоким из частого серебра с позолотой иконостасом с иконами Спасителя, Божией Матери и свв. апостолов, а за ним, возвышаясь над драгоценным престолом, ярко блестел, золотился превосходной чеканной работы пирамидальный покров, устроенный на четырех сребро-вызолоченных колоннах, – и становится понятным тогда, почему предки наши – добросердечные киевляне – послы Владимира, присутствуя здесь за торжественным патриаршим служением, созерцая богатство и величие храма и внимая задушевному благолепному христианскому богослужению, недоумевали: на небе они, или на земле, и всей душой бесповоротно затем прилепились к любвеобильному учению Христову. Проводник однако зовет вперед. Посреди храма он приподнимает циновку, чтобы показать нам колодезь, над которым был некогда мраморный обруч, принесенный сюда при Юстиниане, с того самого колодца, у которого спаситель беседовал с женой Самарянкой; но мрамор так плотно прилег к отверстию, что всякая попытка открыть его оказалась бесполезной.

Подошли затем к кафедре с ал-Кораном; осмотрели ее и колоссы-свечи около нее и мимо высокой четырехугольной открытой площадки, под которой два-три мусульманина расположились в молитвенных позах, пошли под хоры храма. Здесь нам показали одну из величайших святынь мусульман – камень из святилища Каабы, к которому мусульмане прикасаются с великим благоговением, а напротив на высоте аршин четырех от полу темный отпечаток кисти руки. Говорят, что Магомет II, по взятии Константинополя, ворвавшись со своими воинами в Софийский храм, переполненный христианами, по трупам убитых подъехал к этому месту и окровавленной рукой коснулся арки, давая тем знать, что отныне этот храм христианский делается священным местом мусульман. Отпечаток руки находится довольно высоко, а потому необходимо предположить, если верно предание, массу убитых христиан в храме, иначе, сидя на коне, Магомет не мог бы свободно коснуться рукой указанного места. Направляясь далее, мы заметили одного турка, который ходил по храму обутыми ногами, без бабуш, и указали на него сопровождавшему нас привратнику мусульманину. Тот объяснил через инока, что турок тот пришел в храм в галошах, которые и оставил в притворе; тоже самое могли бы сделать и мы, если бы пришли сюда также, как и он в галошах. Осмотрев еще несколько мозаических крестов, темным контуром просвечивавших тут и там на стенах, вышли мы из-под хор. Теперь проводник начинает усиленно нас торопить выходом, так как в храме скоро начнется общественная молитва, а между тем, как хотелось бы здесь быть еще и еще. И прежде чем совсем покинуть этот храм, мы остановились на минуту и прощальным взором окинули его внутренность. «Я знаю, – скажу словами проф. А. Лебедева, – все лучшие храмы русской церкви: Исаакия и Казанский в Петербурге, Софию (и Владимирский) в Киеве и, конечно, Успенский собор и храм Христа Спасителя в Москве. Но все они не могут произвести того впечатления, как св. София Константинопольская. Этот храм поистине – единственный в своем роде»