Сказать, что я была шокирована — не сказать ничего.
— Бабушка, ты что, пьяная? — выдавила я из себя невероятное предположение.
Я никогда в жизни не видела бабушку пьющей и курящей.
Она хмыкнула и, развернувшись, пошла в комнату, что-то бурча себе под нос. Я поспешила за ней.
— Ничего я не пьяная. Так, ностальгирую под рюмочку коньяка. Сегодня юбилей — пятьдесят лет, как он ушёл, а ещё меня любимая внучка бросила. Меня все, кого я люблю, бросают. Вот почему так, скажи, а, Тань?
В зале меня ждало ещё одно эпическое явление. Старый ламповый телевизор, который стоял в углу, накрытый вязанной салфеткой, и который бабушка по какой-то причине отказывалась выбросить, хотя давно имела огромную плазму, оказался тайником — откидным столиком и ящиком для хранения спиртного, сигарет и двух старых фотографий в деревянных рамочках. На одной молодая бабушка прижималась щекой к щеке молодого красивого мужчины. А на второй этот мужчина стоял в полный рост и смотрел куда-то вдаль. Кто бы мог подумать, что именно здесь бабуля прячет свои тайны. Я подошла ближе к столу и взяла фотографию, где мужчина один, в руки.
— Отец на него похож, — сказала тихо, вглядываясь в лицо деда.
— И отец твой тоже от меня сбежал! Все, говорю же, все, кто мне дорог, от меня убегают.
Я не знала, что на это ответить. Да и вообще не очень понимала, имеет ли смысл вообще что-то сейчас говорить. Бабушка не шаталась, язык у неё не заплетался, но она явно была не в себе, и я не имела понятия, вспомнит ли она о моем приходе завтра.
— Может, позвать Лену? Чего ты тут одна будешь? — спросила я, малодушно собираясь сбежать.
— Не надо никого звать! И сама уходи. Все уходите, оставьте меня одну, раз не хотите делать, как я велю. А я ведь хочу как лучше. Ну почему вы все такие неблагодарные? Что он, — бабушка кивнула на фото, — сказал, что я его душу и не даю поднять головы, а я всего-то пыталась устроить его на хорошую должность в конструкторское бюро, а не картинки свои глупые к книжкам рисовать! Что отец твой, — бабушка поджала губы и глянула в окно, будто он стоял за ним. — Сказал, что это я их с твоей матерью семью разрушила и поэтому он уедет подальше от меня. Теперь ты… Спорим, ты сейчас сообщишь мне, что и в твоих бедах виновата я, поэтому ты уезжаешь?
Ну что сказать? Бабушка умела удивлять. Она ясновидящая, что ли?
— Ты права, — хоть жалость и затопила моё сердце тягучей мутью, сказала я твёрдо и глядя ей в глаза. — Я решила уехать. Всё продать, развестись, поделить имущество и уехать, чтобы начать жизнь с чистого листа. Но я не виню тебя во всех моих бедах. У каждого свой путь — ты много раз мне это говорила. Видимо, мой такой. А ежедневных звонков ровно в десять больше не жди. Я не вычеркиваю тебя из жизни, но теперь всё будет по-другому.
Я не стала дожидаться реакции бабушки и поспешила покинуть её одинокую вечеринку. Но Лене, помощнице по хозяйству, все же позвонила и попросила присмотреть.
Следующими пунктами моего прощального путешествия были мама и наша с Андреем квартира. Вызывая такси, я с ужасом гадала, что меня там ждёт. После бабушки я уже не удивлюсь ни любовнице мужа, расхаживающей по моей квартире в моём халате и моих тапочках, ни маминой истерике с вызовом скорой.
Но всё обошлось. В квартире никого не оказалось, и я спокойно собрала свои вещи. А маме, чтобы не падать в обморок, хватило заверений, что деньги я, как и прежде, буду ей давать.
