Вот по молодости наш герой (героиня) ушли из отчего дома в съемное плавание, на которое худо-бедно хватало. А как пришло время старости и пенсии, так и остались у разбитого корыта.
Пенсия – смехотворна. Уже на аренду не получится выкраивать совсем ничего. Прожить бы.
И вот как?
Куда податься старому человеку, неожиданно ставшему бездомным?
Здравствуйте, соцслужбы! Я пришел! Дайте мне где-то пожить!
Дадут?
У нас есть такие места, где выделят бессрочное койко-место для приличного человека без жилья? Не просто, предположим, идейного бомжа и многолетнего жителя трущоб-помоек, а приличного с виду человека?
Хорошо.
А если это семья? Она – учитель. Он – доставщик пиццы. Ну, ладно. Охранник в супермаркете у дома. Ипотеку не брали. Еле концы сводили с концами. И тут, неожиданно как всегда – бац! – старость.
Опыт показывает, что люди даже очень скромного достатка берут ипотеку. Если у них действительно нет и не предвидится жилья. Отказывают себе во всем. Ниткой хлеб режут. Но покупают жилье. На окраинах. В старом жилом фонде. За городом. Но покупают.
И, кстати, о голодных смертях среди ипотечников как-то не слышно. То есть – выживают.
Да. Долго. Двадцать-тридцать лет кабалы.
А иначе как?
Я сама брала ипотеку на четыре года. Правда обошлось без "ниткой хлеб".
Но!
Вопрос сейчас о волшебных людях! Которых у нас на Руси всегда было в наличии. Которые как попрыгунья стрекоза. Поют и прыгают свое красное лето. Есть же такие, есть. Куда их-то?
Куда?
Бывает ли у вас в жизни так, чтобы события внутренней и внешней жизни переплетались? Вот например, вспомнили старого друга (сто лет не виделись!), а он через полчаса – бац! – и звонит.
Или вот как у меня: переплелись одним мистическим узлом любовь к живописи и интерес к новаторской педагогике.
Рассказываю.
Читая жизнеописание художника Сурикова, узнала, что для написания эскизов к "Боярыне Морозовой" он арендовал дом у нас, в Мытищах! Совсем близко от меня, практически на Ярославском шоссе. И писал он людей, которые шли в Троице-Сергиеву лавру. С какой-нибудь бедой-печалью. Потому что нужны ему были именно такие лица: глубокие и трагичные. С внутренним скорбным наполнением.
Проживал художник в небольшом домике, вместе с семьей. Работал весной-летом. Несколько лет. Копил материал.
А теперь плавно переходим к боярыне. Той самой, Морозовой. Феодосии Прокофьевне. Была она по своим временам дамой весьма и весьма состоятельной. И обитала в подмосковном своем имении… Зюзино!
Боярыня была женщиной прогрессивной, любила роскошь и технические новинки. При ней Зюзино было практически "Нью Васюками", с роскошными условиями и массой ноу-хау для комфортного проживания. Некоторые изюминки остались и надолго после непокорной боярыни и радовали простой люд чуть ли не до революции 17-го года. Так от души все было сделано.
В Зюзино появилась одна из первых в России каменных церквей.
В Зюзино были роскошные оранжереи, в которых вызревали даже цитрусовые и орхидеи.
В Зюзино у декоративных прудов на манер лебедей бродили роскошные павлины. Много водилось еще всякой экзотической дичи и рыбы.
Дороги в Зюзино были проложены по европейским стандартам и в какой-то момент были лучшими в стране. И однозначно лучше, чем в столице.
На территории усадьбы широко использовались подъемные механизмы на основе пара и гидравлики.
После падения колоритной Морозовой все, конечно, пришло в упадок. Даже дом аборигены растащили по кирпичику для индивидуального жилого строительства. Хотя тащили не сразу, стеснялись, видимо, собственной наглости. Долго еще Зюзино блистало угасающим светом. Долго бродили у прудов великолепнохвостые птицы и сверкали в воде чешуёй золотые рыбки.
