– Как это почти?
– Потом, – Миша притянул за руки невесту, обнял за талию и ласково поцеловал в щеку, а та все смотрела на пустую веранду, потом осторожно выбралась из объятий и сказав, что устала, направилась в дом.
Лиза что-то обсуждала с Марьей стоя возле крыльца и было последовала за Мариной, но Миша ухватил её за локоть.
– Ээ… постой!
Она закатила глаза, а потом с самым несчастным выражением лица посмотрела на него. Но сея гримаса воспроизвела обратный эффект и вывела брата из себя.
– Ты это брось! Брось я тебе говорю! – потом он окинул своей головой филина всё вокруг и потянул ее за собой в сад. Там прошагав метров пятнадцать он остановился.
– Послушай! Прекрати! Прекрати эти сцены немедленно, – захлебываясь говорил он, – Неужели нельзя побыть нормальным человеком, хотя бы на пару дней, хотя бы для вида? Я ведь всё для тебя делаю. Всё. А ты несчастна как!.. ну чего ты вечно страдаешь? Сидишь тут! В этой дыре как курица на насесте на моей шее. Терпенья моего нет. Чего ты тут стережешь?!
– Миша… прошу тебя… не начинай…
– А, я буду! Буду. Ты похоронила себя за живо и девку за собой тянешь. Ты ведь ещё молодая женщина, а посмотри кого из себя сделала. Посмотри кого из Нади стряпаешь – она же людей боится!
– Вовсе не…
– Лиза! Ты должна отдать её в школу, на домашнем обучении сейчас не уедешь!
– Но я не могу! Не могу отдать ее. Она будет совсем одна.
– Это тут она одна! Посреди леса. С тобой. А?
– Ты мелешь чепуху. Тебе плевать на неё и на меня, и на этот дом.
– Да! Потому что этот дом – куча прогнивших досок! И не более. Сколько я тебе говорил, сделать тут пансионат и уехать в город?
– Это невозможно!
– Это ты невозможна! А пансионат… я бы договорился, и он принес бы доход.
Женщина опустилась на скамейку и начала нервно всхлипывать. Миша отвернулся. Но тут она вскочила.
– А то, что ты привозишь в дом своих родителей всяких!.. Всяких… своих невест пачками – это, по-твоему, нормально?! Постыдился бы!
– Ах, я ещё стыдиться должен? По-твоему, я в монастырь уйти должен заранее, как ты?
– За то – я верна себе!
– Я тоже себе верен, – совершенно искренне заявил мужчина.
Лиза, раздосадованная, возмущенная шагала к дому, теребя в руке мокрый от слез платок.
– С вами всё в порядке? – перебил ее мысли женский голос. Она вздрогнула от неожиданности и замотала головой. Перед ней возникла стройная фигурка гостьи.
– О… да. Да. Всё в порядке. Извините. Все хорошо.
– Все куда-то разбежались хлопотать и вот, я одна. Не составите мне компанию?
Лиза подняла на нее свои покрасневшие от слез глаза и утерла носик платком. Она окинула взглядом эту незнакомую, добродушную на вид девушку и в ней, проснулось доверие. Отчего всё это? Она так и не смогла объяснить себе.
– Да, конечно, – запинаясь пробормотала хозяйка.
Марина взяла ее под руку.
– Что ж! В таком случаи, не покажите ли вы мне дом?
Лицо хозяйки прояснилось, – вам и впрямь любопытно?
– О, ещё бы! Он такой большой и старинный. Ему лет сто, наверняка.
– Ему намного больше, – улыбнулась хозяйка.
По широким, отшлифованным ногами ступеням, они поднялись на крыльцо и отворив тяжелую дверь вошли в просторную прихожую. Теплый свет падал на черные бока массивных дубовых шкафов, на выцветший огромный персидский ковер, изрядно вытертый у входа, отражался в темном серебре громадного старого зеркала, играл на медных канделябрах, на лакированных перилах лестницы. Ничто не нарушало полуденной тишины этого жилища.
