Заглушаю нотации надоедливого водителя, нацепив любимые наушники. На сегодня достаточно. Льва и так было слишком много.
Выключаю музыку, лишь когда машина останавливается у порога особняка. Быстро взбегаю по ступенькам к двери. Не оборачиваясь, вхожу в дом.
В гостиной застаю Инну, она ставит на низкий деревянный столик у дивана небольшую вазу с живыми цветами.
— Добрый день, — улыбается мне.
— Добрый, — направляюсь к ведущей на второй этаж широкой мраморной лестнице.
— Настя, Мирон Ефимович просил вас зайти, как только вернетесь, — добродушно произносит.
— Хорошо, — резко меняю траекторию своего движения.
Сворачиваю в коридор, подхожу к дедушкиной спальне. Постучав, открываю дверь.
— Можно? — спрашиваю, ступая в комнату.
— Да. Проходи, — слышу слабый голос главы семейства.
Бросаю сумку на пол у двери. Шагаю к креслу, всматриваясь в бледное лицо деда Мирона. Он поворачивает ко мне голову, слабо улыбается.
Усаживаюсь рядом с его постелью.
— Как ты себя чувствуешь? — взволнованно интересуюсь. — Тебе хуже? — ищу глазами сиделку, но ее не видно.
— Мария отлучилась ненадолго, — тихо поясняет дед. — И нет, мне не стало хуже, не беспокойся.
— Хочешь воды?
— Нет, Настена. Я позвал тебя не за этим, — он вдруг прячет улыбку и пронзает меня насквозь строгим взглядом.
— Слушаю, — напрягаюсь от резкой смены его настроения.
— Я уже в курсе, что тебя могут отчислить из университета за прогулы, — недовольно выговаривает дед.
— Пусть, — шепчу после непродолжительной паузы, нервно вцепившись руками в мягкие подлокотники кресла.
— Что ты такое говоришь? — сердится он. — Как так вышло?
Прячу взгляд. Что тут скажешь?
Как это получилось?.. Легко и просто... Когда в груди дыра, когда душа не на месте, когда внутри лишь пустота...
Не хочу. Не могу.
— Я уже совершеннолетняя! Это только мои проблемы! — тоска захлестывает, кровь быстрее несется по венам.
— Настен!..
— Откуда ты узнал? — спрашиваю, нахмурившись.
— Лев доложил, — подтверждает мою догадку дед.
— Ах, Лев... — печально усмехаюсь.
— Бары, клубы... На развлечение ты время находишь! — дед укоризненно качает головой.
— Правильно Лера его надсмотрщиком назвала, — пропускаю слова дедушки мимо ушей. — Никакой он не водитель! Надзиратель — вот он кто! Ты за этим его ко мне приставил?! Нервы потрепать и шпионить для тебя?! — возмущаюсь я.
— Не дерзи! — дед Мирон даже чуть привстает, а его голос вдруг звучит твердо, как и раньше, когда дедушка еще был полон сил.
— Говорю, как есть, — обиженно ворчу, но тут же беру себя в руки. Ему сейчас противопоказано нервничать. — Прости, — шепчу с сожалением.
Следующее мгновение проходит в молчании. Глава семейства тяжело дышит, не сводит с меня глаз.
— Я уеду, наверное, — тихо произношу. — Зачем тебе лишние переживания? Все нормально у меня будет, — убеждаю его, но дед Мирон явно недоволен. — Тебе больше не скучно. Здесь тетя Инга и дядя Женя. Зачем еще я?..
— Даже не думай об этом! — вспыхивает он. — Никуда ты не уедешь. И берись, пожалуйста, за ум! — упорно настаивает. — Можешь считать это моей последней волей! — заявляет тоном, не терпящим возражений.
— Это нечестно, — выдыхаю в ответ. Скрещиваю руки на груди, будто пытаясь защититься.
Настрой деда внезапно меняется. Глаза уже не пылают той категоричностью, которая читалась в них еще секунду назад, взгляд теплеет.
— Я обеспокоен. Знаю, что с тобой творится, — мягко произносит. — Я все понимаю.
