— Не заработаю, — в этом я абсолютно уверен.
— Вообще, странно все это, — задумчиво смотрит перед собой.
— Ничего странного. Все логично. Мирон Ефимович души в тебе не чает, заботится, чтобы внучка получала все самое лучшее, — непринужденно указываю на себя.
— От скромности не умрешь! — заразительно смеется Настя.
Просто шагаем рядом. Просто общаемся. Так легко, свободно. Сейчас она выглядит беспечной. В больших выразительных глазах нет ни тени печали, и я вдруг понимаю, что хотел бы видеть ее такой всегда...
17. Глава 17
Снова и снова провожу расческой по идеально прямым волосам. Они красиво переливаются на свету. Убираю щетку в верхний ящик комода, придирчиво осматриваю свое отражение в зеркале. Изящное коктейльное платье нежного фиолетового цвета точно повторяет изгибы тела, туфли на высоком тонком каблуке визуально делают ноги длиннее. Вечерний макияж подчеркивает выразительность глаз. Довольно улыбаюсь.
Пора спускаться вниз, я и так сильно задержалась, потратив уйму времени на сборы. Праздник начался больше часа назад. Забираю с прикроватной тумбочки телефон, выхожу из комнаты. Не спешу, шагаю с долей осторожности, стараясь сохранять естественность движений. Такая длина каблука непривычна. Мне ближе кроссовки или балетки, но сегодня захотелось выглядеть идеально.
Замираю в широком арочном проеме гостиной. Рассматриваю красивых, изысканно одетых людей. Тетя организовала фуршет, пригласила друзей семьи, приближенных к руководству сотрудников компании, но я не думала, что народу соберется так много. На узких столах вдоль стены расставлены угощения, в дальнем углу установлена барная стойка. Собравшиеся ведут светские беседы под звуки приглушенной музыки, по залу снуют официанты в белоснежной форме. Да, тетушка постаралась на славу.
Прохаживаюсь среди гостей. Приветственно киваю, поймав чей-то случайный взгляд. У бара замечаю Матвея и шагаю к нему.
— Привет, Настя, — печально улыбается парень. Уныло смотрит в свой стакан, отпивает немного и выдыхает с досадой. — Сок... — недовольно поясняет. — Мамина работа. От меня все официанты шарахаются.
Усмехаюсь, поворачиваюсь к бармену.
— Мне то же самое, — обращаюсь к нему. Получив свой широкий бокал с маленьким зонтиком, подмигиваю брату. — Не кисни!
— Скука смертная, — ворчит Матвей.
Отходим в сторонку. Я гуляю взглядом по залу. Вижу дедушку. Он, сидя в своем кресле, общается с расположившимся на диване крупным мужчиной и выглядит очень довольным. Это радует. Рядом устроился Яров. Поверенный бурно жестикулирует, активно участвуя в беседе. Чуть дальше, у камина, замечаю дядю Женю, который наверняка делится с пожилой семейной парой новостями о предстоящей свадьбе, после каждой фразы приобнимает Ольгу, не спускает с нее влюбленных глаз. Тетя Инга отдает распоряжение Инне, подходит к отцу. Останавливается по его левую руку.
— Я иду во двор. Ты со мной? — спрашивает Матвей.
— Нет, здесь побуду, — снова делаю глоток освежающего фруктового напитка.
Вечер продолжается непринужденными светскими разговорами, красноречивым поздравлениями. Вновь прибывшие гости торопятся преподнести имениннику подарок. И я невольно вспоминаю сегодняшнее утро, когда вручила дедушке наш. Мы с папой и мамой приготовили его уже давно, а вчера со Львом после прогулки в парке забрали из квартиры. Для большого ценителя искусства, которым является глава семейства, ровно за неделю до того рокового дня мы выбрали антикварную картину — завораживающий морской пейзаж. А дарить ее мне пришлось уже одной... Дедушка пришел от полотна в настоящий восторг, он даже распорядился немедленно повесить его в своей комнате.
