– Он – отличный парень, да и день свадьбы уже назначен. – нарушил молчание Бернардо. – Я знаю свою дочь: она, как и я в ее возрасте – вся отдается призванию. Ей точно не до интрижек.
Он захлопнул крышку ноутбука. Настроение работать пропало.
– Уверен, в ее увлечении нет ничего критичного.
– Возможно, ты прав. – нехотя согласилась Агнесса.
Она опустила глаза и размазала подушечкой пальца след губной помады на своей белой чашке.
– А может быть и нет…
Анне нравились пешие прогулки до мастерской. Путь всегда пролегал через одну из самых живописных улиц Флоренции: из автомобиля – на теплое дорожное покрытие, а дальше, как босиком по сказочному лугу. Вокруг – суета, голоса; пахнет сладкими цветами, карамелью и свежей выпечкой. Жизнь кипит лавой в просыпающемся вулкане: магазины и рестораны переполнены людьми, улыбающиеся туристы… Такие красивые лица, одежды. Какой же прекрасный город – Флоренция!
Так было, но не в этот раз: Анна едва бежала, придерживая одной рукой подол воздушного платья, которое раздувалось парусом на ветру, а другой – сжимала чехол и сумку. Она предвкушала, как уже через несколько минут возьмет в руки кисти и забрызгает весь пол и белую рабочую рубашку жирными цветными пятнами. Радуга на одежде, холсте и душе.
Он уже здесь.
– Уго, добрый день! Надеюсь я не заставила вас долго ждать? – окликнула она своего партнера, стоящего спиной. – Я немного задержалась, но очень торопилась, видите?
– Здравствуй, Анна. – поздоровался мужчина с приглаженными к затылку воском темными кудрями. Он улыбнулся, обнажив выпирающий немного вперед верхний клык. – Я как раз задумался о том, что скоро лучи солнца проникнут прямо в окна твоей мастерской. Очень боялся, что мы упустим этот момент.
– Ума не приложу, что со мной? Счет времени окончательно потерян, и я везде опаздываю. – Анна поправила растрепанные золотые локоны и улыбнулась еще шире в ответ. – Мне очень приятно, что вы внимательны к моим рассказам, ведь моя задумка может воплотиться только при правильном освящении.
Уго дернул бровями и грубо оборвал:
– Прекрати «выкать», Анна. Мы, кажется, договаривались. Я уже чувствую себя неловко.
– Договаривались? Да… Прости…
Она прижимала к себе чехол, который то и дело выскальзывал из рук.
– Давай-ка я его придержу, – выудил он металлическую трубку и мягко придержал.
Художница благодарно кивнула и, расстегнув молнию на сумке, достала ключи.
– На ты без суеты, я поняла…
Блестящий брелок замаячил в воздухе, и послышался звук отпирающейся двери.
– Надеюсь, я не обидел тебя?
– Нет.
Анна отворила настежь тяжелую дверь и изобразила приглашающий жест. Она не могла предположить, что ее натурщик мог так неосторожно подмочить настроение и сбить с нужного настроя.
Уго вошел в мастерскую, а следом за ним и она сама, заперев дверь на замок с обратной стороны. Здесь Анна чувствовала себя как дома, несмотря на напряжение, которое в первый раз за несколько дней общения с Уго возникло между ними. Она разложила свои рабочие принадлежности на столик у входа и поглубже вдохнула запах новой деревянной мебели, который так ей нравился.
– У тебя очень уютно. Я уже говорил?
– Три раза. – сухо ответила художница и предложила стул. – Портрет мы пока отложим, если ты не против, и приступим к «Nudita[4]». Одежду можешь повесить сюда.
Уго озадаченно осмотрелся вокруг.
– Что это там? – спросил он, расстегивая ремешок часов.
