Етевек с тревогой наблюдал, как она мышкой юркнула ко мне и стала помогать подняться и перебраться на некое подобие длинного дивана у стены. Там мы и сели вдвоём, прижавшись и обхватив друг друга руками. Маринка шепнула мне на ухо:
- Спасибо.
Недовольный Етевек отправился к Зеленоглазому. Они о чём то переговорили, а потом поменялись местами: за пульт управления кораблём стал Голубоглазый.
Второй вышел ненадолго, а потом вернулся с такой же мягкой рубашкой с короткими рукавами, как и те, что были надеты на них, и протянул Марине. Она быстро сбросила остатки мешка и сразу облачилась в новую одежду. Какая у меня хорошенькая подружка. Зеленоглазый, кстати, с неё глаз не сводил.
- Что с нашими девочками? Где Лена и Наташа? - требовательно спросила я, пользуясь случаем.
- Их отправили в Женский дом. Там раньше жили только пять женщин. Теперь их семь. Мы ими очень довольны, хотя поначалу они и создавали некоторые трудности. Но после должного воспитания самочки ведут себя хорошо и имеют всё необходимое для жизни.
Меня перекосило от его слов. Но выяснять, что значит «должное воспитание» пока не стала. Сейчас главное, узнать самое важное, пока Вечный отвечает на вопросы.
- Марину тоже отправите к ним, в Женский дом?
- Нет, она только наша. Моя и Етевека. Это подарок императора. Но если он останется недоволен твоей доставкой, возможно, нам придётся отдать её для всех.
Я посмотрела на перепуганную Маринку. Она не понимала наш разговор, но повторяющееся её имя само собой проясняло его основную тему. Вот это выбор. Или публичный дом на сорок клиентов. Или эти двое. Выбора, собственно говоря, и нет...
- Ладно. Я ничего не скажу Вашему императору. Но пообещайте мне не обижать мою подружку.
- Что значит не обижать?
Я даже не знала, что сказать. Покосилась на Марину, немного подумала и выдала:
- Никогда не бейте её.
- Ладно, - легко согласился Зеленоглазый и тут же спросил - Вы есть хотите?
- Да! - немедленно отозвалась я. О! Меня, наконец, накормят в этом проклятом космосе.
И меня накормили. Не знаю чем, но точно едой, а не осточертевшим коричневым пюре, и - до отвала. Вспомнился, к случаю, давно услышанный анекдот, и я тут же рассказала его развалившейся на диване и поглаживающей объевшийся живот Маринке:
«Вини Пух и Пятачок раздобыли бочку мёда.
- Давай кушать Вини!
- Как же мы будем без ложек. Беги, принеси ложки!
Пятачок убежал, а Вини Пух съел всю бочку, доставая мёд лапой, и лежит жутко объевшись. Прибежал Пятачок с ложками. Увидел, что бочка пуста.
- Как же так, Вини?
- Уйди, свинья, я умираю... »
Вот так и мы с Маринкой, весь оставшийся путь, почти два дня, после полугода вынужденных голодовок провели в состоянии «уйди, свинья, я умираю». Наши сопровождающие больше близко не подходили к нам. Только приносили еду по первому требованию.
Наконец, мы прибыли в пункт назначения, так сказать. Вид на планету в иллюминатор полоснул по сердцу тоской: она была голубая, совсем такая, какой показывают нашу Землю по телевизору. После недолгих минут приземления, я впервые вдохнула изумительно чистый воздух моего нового дома.
Вокруг была первозданно пышная природа, как ни удивительно, она была очень схожа с той, что на моей родной планете. Наш ожидал небольшой летательный аппарат, похожий на такси. Меня усадили туда одну. И я даже не сообразила, что больше в эту машину никто не сядет, Маринка остаётся, а я улетаю. Мы даже не попрощались...
