Через некоторое время мы всё же вошли в огромный холл. Я, всё так же, с руководящей рукой императора на затылке. Здесь всё было такое шикарное!
Преобладали нежные песочные и белые цвета. С ажурными перилами витая лестница поднималась на второй этаж, в таком же ажурном ключе мозаичные рисунки на полу. Высокие, но узкие, арочные окна. Большие белые цветы, похожие на пионы, в красивых напольных вазах, голубой извилистый диван с кучей голубых с золотом подушек в гостиной зоне, возле него несколько небольших, но очень прочных на вид круглых столиков. А в центре - круглый фонтан, целое произведение искусства, в котором нежно и почти неслышно журчала, переливаясь из чаши в чашу, вода.
После тюрьмы Глазастого со всеми его ужасами, где нас с девочками так долго держали, постоянно издеваясь, впроголодь, в тесноте. Где из мебели была только вагонная полка и стул... Условия здесь... неплохие.
Я оглянулась на императора, точнее, насколько позволила его рука, скосила глаза. Он наблюдал за мной, с невозмутимым выражением лица. Пресыщенный всем этим богатством, роскошью, вседозволенностью и всевластием. Наверное, и развлечения все перепробовал. Зачем ему я?
Рука на затылке стала раздражать. Я попыталась вывернуться, но мужчина не позволил. С лёгкостью, продолжая крепко удерживать меня за шею, прихватив ещё и отросшие до плеч волосы, достал откуда-то огромный нож, похожий на охотничий. Лицо его, при этом, по-прежнему не выражало никаких эмоций.
Это меня сейчас как именно «не обижать» собираются?
За свою жизнь я не боялась: полгода издеваться, чтобы прирезать? Несерьёзно! А вот очень больно вполне может сделать, гад инопланетный, или даже отрезать что-нибудь на забаву. Смотрела, не отрываясь, на лезвие. Оно приблизилось к моему мешку и, через несколько пугающих мгновений, я стояла уже без него, при этом, острая сталь даже не коснулась моей кожи. На полу в беспорядке валялись облетевшие с меня кусочки ткани.
Некоторое время император просто рассматривал моё тело. Тронул пальцем родинку на левой груди. Провёл, едва касаясь рукой по рёбрам вниз.
Затылок уже начинал немного ныть, когда же он шею отпустит?
Неожиданно наглая конечность инопланетянина начала домогаться меня сзади. Я заверещала, и изо всех своих сил треснула кулаком прямо по невозмутимой императорской морде.
Он явно не ожидал, но сообразил мгновенно, и второй удар уже перехватил, сжав моё запястье, зато трогать, где не надо, перестал. Я лягнула его по голени и застонала от боли, надеюсь, пальцы на ноге не переломала. Через секунду уже обе мои руки были больно завёрнуты за спину. Я завопила:
- Ты же говорил, что не обидишь?
- А я обижаю? - в голосе была нотка удивления.
- Мне больно! Отпусти! - чуть не плакала я.
- Зачем меня ударила? - спокойно спросил он.
- А ты... Вы... Зачем меня так интимно трогаете и ножом пугаете?
- Девочка, я буду делать с тобой всё, что пожелаю. Я не убью тебя и не покалечу - это я и имел ввиду, когда сказал, что не обижу. Но если ещё раз ударишь меня или хотя бы замахнёшься - больно накажу. Я убиваю и за меньшее. Поняла?
Я промолчала, и он усилил нажим на завёрнутые за спину руки. Я сразу завопила:
- Поняла, поняла, поняла!
- Хорошо. Пойдём, покажу твою комнату.
Император отпустил мои руки, и снова за шею повёл на второй этаж. Я потирала ноющие предплечья и слегка прихрамывала. Покосилась на Чудовище. С удовольствием заметила, что на его лице, под глазом, намечается синяк. Спасибо Глазастому, пригодились тренажёры.
