Он положил руки мне на плечи, легонько сжал, и снял барьер с пещеры. Нас снова ждал лес. Горные тропы. И Нима. Маленькая деревушка на границе Лофлара и Асцерны.
Владычица, куда же меня несет?
17. Глава 17
Путь до Нимы лежал через густые смешанные леса, горные речки и перевалы. Деревня находилась на самой границе королевства, забытая Владычицей и людьми. Майя не распространялась о детстве и о том, что происходило в деревне. Все ее рассказы о Ниме были оборваны, девушка как будто безуспешно пыталась погрузиться в собственную память, но что-то ей мешало.
Во дворце мне было плевать на то, что чувствовала служанка, но сейчас, шагая по тропинкам, продираясь через непроходимый лес, я думала о ней все чаще. И мне было грустно и стыдно, как будто я убежала сама.
Как будто никто меня не похищал.
Как будто я сразу знала, что моя история не замкнется на короне. Все эти сомнения, все эти чувства, все, что было там, меркло. Сейчас, когда метка была завершена, когда ее вязь плотно впечаталась в кожу, подарив мне кусочек магии моих истинных, все, что было там, не имело значения.
Не знаю, как им удалось воссоздать метку с Дорианом и Валиалом, метку, которой нет. Понимаю, что все это лишь часть хитроумного плана.
Понимаю, что меня использовали.
Не знаю, кто они на самом деле, не знаю, что они хотят и какую роль в их плане играю я.
Но рядом с ними я чувствую себя живой.
Рядом с ними я чувствую себя счастливой. Эрд обжигает страстью и огнем. Лир сводит с ума мраком и прохладой. Как день и ночь, как солнце и луна они будоражат меня. Хотя никто из них не позволял себе лишней вольности. Но засыпала я то с одним, то с другим. Они менялись на посту, охраняя лагерь. Иногда кто-то из них исчезал. Чаще Лир. Он возвращался измотанным, и тогда я восстанавливала его магический резерв поцелуями и прикосновениями. Красному подобного не требовалось, его магия была другой.
Не настолько разрушительной.
Не настолько абсолютной. Как будто она еще не пробудилась.
— Завтра мы будем на месте, — сказал Лир, переворачивая угли в кострище. На импровизированном вертеле жарился кролик, обмотанный диковинными травами. Эрд ушел на разведку, и мы с Синеглазым остались вдвоем.
— Душу отдам за постель и ванну.
— Не стоит разбрасываться душой, это редкий дар, моя королева, — с неожиданной серьезностью сказал мужчина, не глядя на меня. — И надеюсь, что ты распорядишься им иначе.
— Ты говоришь так, будто собрался забрать мою душу, — беззаботно рассмеялась я. — Мое сердце уже принадлежит тебе.
Темно-синие грозовые глаза мужчины поднялись от пламени, их взгляд стал стеклянным, он будто обратился внутрь себя. Лир перевернул кролика, выдерживая паузу, а я замерла. Почему-то было очень важно, что он ответит.
— Метка истинности — не метка привязанности или любви, моя королева, — проговорил он. — Но истинная любовь рождается только в ней. Истинность — это не веление выйти замуж и рожать детей. Истинность — это залог совместимости. Твое сердце мне не принадлежит. Равно, как оно не принадлежит Старейшине. Или Валиалу. Или даже Дориану. Я чувствую твои эмоции, схватываю их как картинки. И в этих картинках нет любви. Страх. Удивление. Восхищение. Страсть. Но не любовь.
По спине пробежал мороз.
— Что ты хочешь сказать?
Синие глаза снова вернулись к костру.
— Я хочу сказать, не торопись с выводами. Мое отношение к тебе глубже, чем я смогу передать с помощью слов. Что касается твоего отношения ко мне или к Эрду — дай себе время. Любовь возможна лишь там, где есть знания. А ты ничего про нас не знаешь.
