Настроение после таких приятных сновидений было приподнятым, поэтому я легко выскочила из-под одеяла и начала собираться. Сама заправила кровать, приняла ванну, причесалась, и к тому моменту, как в дверь постучалась Ромерта, была уже почти готова. Она быстрым взглядом скользнула по мне, по заправленной постели и недовольно поджала губы, правда тут же встрепенулась, заметив брошенное на стул влажное полотенце.
— Молодая леди очень самостоятельная, — произнесла она не то с укором, не то с одобрением, — не оставляет старой Ромерте работы.
Я не знала, что ей ответить. То ли извиниться, то ли сказать, что не стоит благодарности.
Около восьми приехал завтрак.
— Нас так и будут кормить каждую в своем закутке? — ворчливо поинтересовалась я, наблюдая за тем, как камеристка ловко накрывает на стол. Вот что значит опыт — ни единого лишнего движения, быстро и с достоинством. — У нас дома принято собираться всем за одним столом.
— Поверь, дорогая, это самый лучший вариант. Есть отдельно от всех.
— Это почему?
— Можешь не опасаться, что тебя отравят, подсыпят снотворного, слабительного. Или подольют зелье, от которого вся пойдешь чирьями размером с лягушку.
Я удивленно на нее уставилась, пытаясь понять смысл сказанного. Камеристка это заметила и снисходительно пояснила:
— Война за мужчину всегда самая беспощадная. Тем более за такого, как наш блондинчик, — о Нольде она говорила ласково, с любовью.
— Да какая война? Будем проходить испытания, все в равных условиях. Результаты фиксирует беспристрастный аххис. Его не обманешь… Что?
Старушка смотрела на меня с сочувственной улыбкой:
— Думаешь, претендентки не подготовили козыри?
— А что, надо было?
Вот тут я растерялась. Никаких козырей я не готовила, ехала на отбор в полной уверенности, что меня ожидают честные состязания.
— У-у, — протянула она, покачав головой, — тяжело тебе придется.
— Почему?
— Потому что битва будет не только во время испытаний, но и за их пределами. Половина девушек вылетит с отбора не потому, что не справились с заданиями, а потому что соперницы постарались.
— Вы-то откуда знаете?
— Да уж бывала на отборах. Правда, не в Ралессе. В восточной столице давно отборы не проводятся, — она наложила мне полную тарелку ароматной каши с кусочками фруктов. — И вот что я тебе скажу: сейчас начнутся закулисные игры.
Сказанное Ромертой меня расстроило. В закулисных играх я не сильна. Это Илонка бы как рыба в воде себя чувствовала и с милой улыбочкой строила козни другим, а я так не умею. Сестра меня часто подставляла, а потом смеялась и называла простофилей.
— К чему еще мне готовиться? — спросила, вяло ковыряясь в каше.
Аппетит пропал, как и хорошее настроение.
— Трудно сказать. Присмотрись к остальным. Обычно самые опасные соперницы те, кто изначально занимают позицию королевы. Уже появилась такая?
Перед глазами сразу всплыл образ капризной Натаэллы.
— Появилась.
— Вот. С ней ухо востро. Она сначала окружит себя прихлебательницами, будет с их помощью других участниц выкидывать, а потом и от помощниц избавится.
— Поняла.
— Так же держись подальше от самой тихой и услужливой. В глаза будет улыбаться, а за спиной — яд в стакан сыпать.
Эх ты ж. Похоже, я плохо разбираюсь в людях.
— Обычно самые безобидные, это такие как… ты. Слепо верят в справедливость и вылетают первыми.
Я молча жевала, думая о нелицеприятной правде, которая передо мной открылась, а камеристка в это время наливала мне ароматный чай.
