И сейчас, вдалеке от него, мне не хватало ласки и тепла. Именно поэтому, а не из-за банальной жалости, я прикоснулась к Пророку. Мне было безумно стыдно за свой порыв! И я видела, понимала, он тоже был в шоке от моего поступка. Но если честно признаться, то я не жалела о том, что сделала. Наоборот, была бы у меня возможность, я бы безумно хотела прикоснуться именно к нему еще хотя бы разочек. Дикость, дикость, безумие какое-то! Почему подобных мыслей не возникало сегодня утром, когда еще во дворе завода я показывала особый прием выхода из захвата своим ученикам. И мне пришлось войти в физический контакт с каждым из тринадцати! А некоторых буквально хватать за разные части тела и по-нескольку раз! Но ведь и мысли о том, что передо мной представители противоположного пола, не возникло! Не дрогнуло сердце! Не бросило в жар! Не задрожали пальцы! Проснувшись от плача (по-другому не назовешь) собаки под боком, я поняла, что прижимаю к губам ту руку, которой трогала его щеку... И вовсе не потому, что так мне было удобнее лежать на продавленной, неприятно пахнущей, койке.
В комнате раздавался нестройный храп нескольких мужиков. В темноте разобрать, кто и где лежит и сколько человек сейчас находится в помещении, было нереально. Интересно, а Пророк тоже здесь? Или его Стригой уложил отдельно, в особой комнате для важных персон?
- Зверь, ты чего не спишь? - спросила шепотом прямо в мягкое, пахнущее почему-то молоком, ухо.
Он заскулил еще жалобнее. Перебудит всех, засранец!
- Может, тебе по твоим собачьим делишкам в кустики хочется? Так пошли, сходим вместе!
Небо было затянуто тонкими, словно кусочки прозрачной материи, облаками. Сквозь эти рваные, бегущие по небу, островки пробивалась круглая, словно блюдце, луна. Возле небольшой деревянной будки, служившей жителям бункера уборной, я посадила Зверя на землю, и он, тут же, не выбирая места, начал удовлетворять свои естественные потребности. Я тоже сходила в домик, помыла руки в старинном рукомойнике, установленном неподалеку.
- Ты чего не спишь? - в тени высокого раскидистого дерева метрах в пяти от меня стоял Давид.
- В туалет ходил. А ты?
- Дежурю. Смотри, тварюка сбежать собирается.
Я резко обернулась. Зверь осматривался и принюхивался, подняв по ветру свой маленький черный нос. Может, и вправду, пытается унюхать, где логово его семьи, куда направиться дальше? Но, покрутив головой по сторонам, щенок, поджал маленький хвостик и потопал в мою сторону. Давид присвистнул:
- Охренеть! Как ты это сделал?
Я пожала плечами. Ничего специального я делать и не собиралась. Он сам меня выбрал. А я его. Подхватив Зверя на руки, я уже собралась вернуться в бункер, как Давид окликнул:
- Слушай, Мастер! Так, кажется, тебя молодежь наша зовет? У меня к тебе просьба есть, личная. Ты при них-то меня так не опускай больше! Ну, мордой в землю! Зачем тебе враги?
- Ты мне угрожаешь?
- Ни в коем случае. Тем более, что у тебя такой покровитель теперь имеется.
- Какой покровитель? - я была удивлена и не понимала, на что он намекает.
- Ну, Пророк, какой же еще? Тебя позвал невесту себе выбирать. Меня не спросил даже, так выслушал - постольку-поскольку, потому что рядом с ним оказался.
- А может, у вас с ним вкусы не совпадают?
- А у вас, значит, совпадают? И каковы же они, ваши вкусы? Твои-то понятны - мужиков предпочитаешь? А его?
