Читать онлайн Наталья Самсонова - Отбор не приговор

1. Глава 1

Драрх – длинный плоский червь, живет в магически нечистых местах, обладает неприятным гнилостным запахом, используется в зельеварении. Откладывает яйца внутри еще живых существ.

Оршери – желто-зеленая ядовитая жаба, не используется нигде. Является синонимом к неприятному, бесполезному человеку.

***

Из зеркала на принцессу смотрела туповатая беременная клуша. Вот что с красивыми человеческими девушками делает макияж и платье по эльфийскому образцу.

– И что, я не могу поехать в своей одежде? – неверяще спросила Лотанари. – Я, принцесса Нериса, жемчужина королевской семьи, не могу забрать с собой свою одежду?!

Она была очень близка к настоящей, полноценной истерике. Лима, верная служанка, только вздохнула:

– Ваша матушка уже поссорилась из-за этого с вашим отцом. Его Величество Нордад был доведен до мигрени и сослал вашу матушку и вашу младшую сестру в Ясеневую Рощу.

– Но я урод, – всхлипнула Лотанари, – просто уродище! Моя тонкая талия в этих тряпках выглядит так, будто я уже пятерых родила и шестой на подходе!

– У эльфиек не принято подпоясываться, – Лима утешающее улыбнулась, – зато ваши светлые волосы станут предметом зависти всех эльфийских леди! Такой нежный оттенок меда большая редкость. Особенно сейчас, когда у них стало рождаться так много брюнетов.

Лотанари только вздохнула и приказала подать обычное, человеческое платье. И обязательно с тугим корсетом!

– Надеюсь, что носить этот кошмар мне придется не раньше, чем мы пересечем границу Эльфхиира. Ты что-нибудь узнала о предстоящем действе?

Служанка только хитро сверкнула зеленющими глазами и приложила палец к губам:

– Совершенно ничего, моя леди. Совершенно ничего. Не желает ли принцесса отведать спелых груш?

– Очень желаю, – кивнула Лотанари, – но сначала помоги переодеться.

Воздушный, многослойный эльфийский наряд сброшен на пол, а вместо него из гардеробной принесено любимое платье принцессы – гладкий серый шелк, простой крой. Платья такого фасона подходили Ее Высочеству Лотанари Шан Нейрин идеально. Очень обидно, что ей приходится покидать дом именно тогда, когда удалось ввести в моду эти наряды.

– И вот посмотри, посмотри же, Лима. – Лотанари изящно указало на зеркало. – Настоящая принцесса: высокая грудь, тонкая талия и крутые бедра. Без последнего я бы обошлась, но пришлось брать что дали. Увы, я пошла в матушку.

– Вы бы хотели пойти в папеньку? – удивилась служанка. – Боюсь, что пышные бакенбарды и широкие плечи были бы большей проблемой, чем бедра.

Лотанари шевельнула пальцами, и зеркало изменило ее отражение. Плечи раздались, на щеках закурчавились рыжие баки. Ужас. Отражение подернулось рябью и исчезло.

– Осталось только стереть этот ужасный макияж, – нейтрально произнесла принцесса. – Вот скажи мне, для чего выбеливать ресницы и губы?

– Потому что эльфийки самых чистых кровей обладают слепяще-белыми волосами, такими же ресницами и бровями. – Лима передернулась. – Вы помните, как выглядит леди Дьердре Глейрио? Последняя из рода Глейрио? Ее портрет висит в галерее, в темном углу. Отец этой благородной леди в свое время отказался выдавать дочь замуж, потому что не осталось достойных родов.

– Помню-помню, – хихикнула Лотанари. – Точнее, читала. Мне понравилось, как автор описал феерическое удивление короля Эльфхиира, который вызвал к себе лорда Глейрио и лично уточнил у зарвавшегося эльфа, точно ли во всем Эльфхиире нет достойных чистокровных женихов для Дьердре. В общем, стоит ли удивляться, что род Глейрио прервался?

– Еще не прервался. – Лима подала принцессе влажную салфетку. – Леди Дьердре пока жива и, по слухам, обладает скверным нравом. Правда, уже не сможет родить, триста лет не шутка даже для эльфов. Живут-то они до восьмисот, а вот родить могут только в молодости.

– В принципе, у людей так же, – пожала плечами Лотанари. – Мы доживаем до ста пятидесяти – ста восьмидесяти, но самый поздний срок для беременности и родов – шестьдесят лет. Итак, груши?

Лима торжественно кивнула и распахнула перед принцессой дверь. Лота вышла и тут же остановилась, позволяя служанке незаметно проскользнуть вперед. Лима, внимательно прислушиваясь и принюхиваясь, провела Лотанари до картины с грушами. За полотном находился рычаг, который открывал потайную дверь.

– Посидим в пыли или пойдем в заброшенную часть сада? – спросила принцесса.

– Как хочешь, – пожала плечами Лима и сверкнула желтыми глазами. – Мне все равно, но я бы не отказалась выпустить лису на свободу.

– Значит, в сад, – кивнула принцесса. Подруги, а принцесса и ее служанка были именно ими, устремились вперед по узкому слабоосвещенному коридору.

– Как будто в академию вернулись, – выдохнула на бегу Лотанари.

– Ага, ты бегаешь так же медленно, – кивнула Лима, – и так же бестолково скрываешь беспокойство.

– Люди не меняются. Мои покои опять прослушивают? – Принцесса перешла на шаг.

– Да. Не вижу смысла выискивать вредоносные заклятья – нам уезжать уже через два дня. Дотянешься?

– Нет, – фыркнула принцесса. – Я с прошлого раза не выросла, все-таки дочь королевских кровей, а не гриб на лесной поляне.

Лима, худая и высокая, рассмеялась своим неповторимым лающим смехом и легко дотянулась до рычага. Скрытая дверь в сад провернулась без малейшего скрипа. Не зря же подруги воровали на кухне масло и смазывали все механизмы в облюбованных тайных ходах. Не во всех, конечно. Такую искреннюю заботу испытали на себе лишь те отнорки, которыми подруги привыкли пользоваться.

– Ну, поведай мне, о хитрая лисица, что удалось вынюхать, – Лота прищурилась и рассмеялась, когда солнце превратило рыжие косы подруги в ярко-алое золото.

– Ты бы присела на корягу-то, – мрачно посоветовала Лима.

Удивленная и настороженная, принцесса поспешно плюхнулась на поваленный ствол. Вообще, эту часть королевского парка было не найти никому. Ни садовнику, ни Лотанари с Лимой. И это при том, что они знали, в какой стороне искать. Чудо чудное, которое позволяло девушкам общаться так, как они привыкли в академии.

– Правитель Эльфхиира, Идрис Эйлог Ллинос, устраивает отбор невест, – торжественно произнесла Лима.

На что Лота закатила глаза:

– Уж об этом мне мать с сестрой все уши прожужжали. Ах, какая прелесть, ах, какая радость. Ой, какое событие! Как же там будет интересно! Тьфу.

– Тебе будет особенно интересно, – хмыкнула лисица и припечатала: – О первая человеческая девушка в отборе для эльфийского Правителя.

Лота ахнула, подскочила на месте и поведала Лиме и миру, в каких позах и с помощью каких предметов мама с папой заделали Идриса Эйлога Ллиноса. И чем он болел, пока был маленький. И как часто падал, бедный, да все на голову.

– А я-то и думаю, почему это для меня пошили столько эльфийских тряпок, – прошипела принцесса. – Никогда людей не заставляли надевать аутентичные лесные наряды, а тут вот оно как! Вот же дрархи паршивые! Вот же оршери ушастые!

Еще с минуту принцесса ругалась не самыми пристойными словами и вдруг замерла. Замерла, чтобы через мгновение расстроенно всхлипнуть:

– Это ж какой позор. Позор-позорище! Толстая беременная клуша с глазами доброй коровы участвует в битве за сердце ушастого повелителя! Только у нас, только сейчас – спешите видеть! Я же урод в их одежде, Лима.

Лисица присела рядом с подругой и крепко обняла ее за плечи:

– Хочешь, я тебе пояс куплю?

– Предлагаешь сразу повеситься? – хмыкнула принцесса. – Так я это и на своей косе сделать смогу.

– Да ну, – усомнилась лисица.

– Ну да, – передразнила ее принцесса и страшным шепотом просветила: – Мне бабушка рассказывала, как правильно умирать. Если все плохо, честь потеряна и надежды нет, есть несколько способов. Для храбрых духом – откусить себе язык, для всех остальных – повеситься на поясе или на косе. Я даже скользящий узел умею вязать.

– Добрая у тебя бабушка.

– Опытная, пятерых мужей пережила.

– А умерла как – повесилась?

– Абрикосовой косточкой подавилась, не спасли, – вздохнула Лотанари. – Я так плакала, она же мне вместо мамы была. Мама-то с Риной возилась, лекарей не подпускала. Я иногда думаю, что сестра так тяжело болела, потому что ее недоучка лечила.

– Твоя мать самый известный целитель! – возмутилась Лима.

Принцесса фыркнула, сорвала травинку и ехидно спросила:

– То есть тебя не смущает, что все-все королевы Нериса – целительницы?

– Традиция? – предположила лисица.

– Ага, как только замуж вышла – почетный титул получила. У Ее Величества за плечами четыре курса Академии и пансион благородных девиц. Я бы ей не доверила себя лечить.

В маленьком заросшем саду повисла тишина. Принцесса остервенело кусала сорванную травинку и о чем-то размышляла. Лима, встав с коряги, растянулась на траве. Она хорошо знала подругу и понимала, что еще рано обращаться в зверя и убегать. У Лоты будут вопросы.

– И зачем им этот Отбор? – с отчаянием спросила Лотанари. – Ну зачем? Человечество отринуло столько пакостных традиций и обычаев, а ушастики цепляются за свои ритуалы как ненормальные!

Лима села и, пожав плечами, ответила:

– Считается, что именно такая церемония позволяет Правителю и его Цветку найти друг друга. Эльфы же не изменяют своим женам, а жизнь-то долгая!

– Да, наши мужчины тоже так говорят, – саркастически фыркнула принцесса.

– Да нет, Лота, эльфы в прямом смысле не изменяют. Им брачные клятвы не дают сходить налево. Так что к выбору супруги стоит подойти с умом.

– И что, все-все эльфы себе жен таким образом ищут? – недоверчиво сощурилась Лотанари.

– Таким не таким, а похожим. Эльфы друг перед другом соревнуются, мужчины стрелы пускают, женщины венки плетут и растения выращивают.

– В общем, демонстрируют не то, что нужно, – кивнула Лотанари. – Ладно у нас, у людей, «дурак» – причина уважительная, многое объясняющая. А эльфы почему глупят?

– Глупят? – удивилась Лима.

– Вот скажи мне, какая разница, сколько стрел муж выпускает за минуту, если он сморкается в скатерть, матерится через слово или и вовсе читать не умеет? Надо же как-то по-другому себе пару искать, если все так строго.

– Например? – прищурилась служанка.

Лотанари пожала плечами и устроилась поудобнее:

– Я бы хотела знать нравственные качества своего будущего мужа. Значит, для начала, надо посмотреть, как он ведет себя с прислугой. Если бьет и кричит почем зря, значит, негодный, слабый человек.

– Как ты обласкала свою младшую сестру, – поперхнулась смешком Лима.

– А разве я не права? Толарина едва не умерла во младенчестве, и в итоге ее избаловали. Служанок за волосы таскает, по щекам хлещет. Ничем хорошим это не закончится. Доведет кого-нибудь из девчонок до случайного выброса магии, и все. Минус одна принцесса в династии и минус две жизни в королевстве. Потому что служанку, естественно, казнят. И кому от этого станет легче?

– Никому, – согласилась Лима.

– Но матушка и слышать ничего не желает. Все ждет, пока Рина перерастет да поумнеет. Хорошо еще, сестрица не знает, что я буду в Отборе участвовать.

– Она знает, потому ее и отослали. Чтобы ничего не успела тебе сделать. И твой папенька поставил твоей маменьке условие: либо за полгода из Толарины сделают нормальную принцессу, либо она пойдет в гарем к Акоханару.

– Как хорошо, что я от природы обладаю тихим и кротким нравом. – Лотанари освятила себя круговым знамением и добавила: – А также не вижу смысла рвать горло. Спасибо, природа, за слабые связки, что даже при сильном желании не дают громко кричать.