– Ты вообще к нему спиной стояла, – согласилась Лима. – Ладно, пошли, сядем, что ли?
Лота согласно кивнула и, подойдя к костру, с сомнением осмотрела стулья. По спинке каждого стула шла затейливая вязь языка Творения. А словарик, как назло, был запихнут на самое дно одного из сундуков.
– Что пишут? – спросила Лима.
– Что надо было зубрить, – вздохнула Лота. – Создадим по подушке и ну их, эти кресла? А то мало ли, оскорбим кого-нибудь.
Лисица сморщилась, чихнула и проворчала:
– От стульев смердит сушеными травами.
– Сушеные травы не могут смердеть, – рассеянно отозвалась Лотанари и сосредоточенно прикрыла глаза.
Взмахнув руками, принцесса материализовала перед собой огромную подушку. Передав ее Лиме, она повторила заклятье и сделала подушку для себя.
– Где сядем?
– Стулья сдвинем немного, – ответила Лотанари. – Вот эти два.
Не прошло и пяти минут, как к костру подошли эльфы. Среди них был и Идрис. И если остальные хранили стоическое молчание, то этот не сдержался:
– Стулья недостаточно хороши?
– Мой словарик слишком далеко и глубоко, – честно ответила Лота.
Принцесса читала, что среди эльфов очень распространен дар изначальной правды. Почему правда называлась изначальной – никто не объяснял, хотя Лотанари пролистала с полсотни толстых книг. Так и не найдя объяснения странному названию, она решила, что самое простое – не врать эльфам. И оборотням. Но с оборотнями проще: они просто носом чуют ложь. Вроде как человек начинает как-то особенно пахнуть.
Идрис удивленно посмотрел на Лоту, затем на стулья, и его взгляд прояснился:
– Эта вязь ничего не значит.
Пока Идрис говорил, остальные эльфы исчезли. Они медленно, не дыша, отступили от костра и растворились в тенях.
– Ничего, – кивнула Лотанари, – кроме того, что не для всех найдется место. В любом случае и меня, и Лиму все устраивает. Нас чем-то кормят?
Идрис посмотрел на семь кресел, расставленных вокруг костра, хмыкнул и перечислил приготовленные блюда:
– Фруктовая каша, пресные лепешки и ан-тран.
– Трава с травой, – вздохнула лисица. – Эльфы не едят мясо?
– Кто как, – улыбнулся Идрис. – Желаете отправиться на охоту?
Лима облизнулась, но отказалась. Надо сначала разузнать, на кого можно охотиться, а на кого нельзя. Ее лисье чутье подсказывало, что граница Эльфхиира уже близко, а значит, они на нейтральной земле, где действуют сразу два законодательства. Хотя можно ли такую землю называть нейтральной? Лисица не знала и не очень-то хотела углубляться в глупые неприродные законы.
– Прошу. – Идрис протянул лисице тарелку и с интересом посмотрел на Лотанари. Принцесса никак не отреагировала ни на взгляд эльфа, ни на то, что первой еду принесли Лиме.
С благодарностью приняв тарелку, Лима склонилась к уху подруги:
– Семь кресел и семь эльфов – они совсем на нас не рассчитывали?
Тем временем эльф принес еду и для принцессы. Она поблагодарила его и начисто проигнорировала какой-то странный, слишком веселый взгляд.
– Идрис приготовил еду и шатры, – не размыкая губ, ответила Лота. – Он чистокровен, но… Как-то здесь все странно. К нему явно особенно отношение.
Кивнув, Лима принюхалась к своей порции:
– Ничего лишнего в еде нет. Держи.
После отвратительного инцидента в Академии, когда Лота только чудом выжила после отравления неправильно сваренным любовным зельем… В общем, в подозрительных местах Лима предпочитала обнюхивать пищу подруги. Вначале это был просто договор – принцесса прикрывала беглую лисицу, а та платила за защиту своими способностями. Потом все происходило просто по дружбе.
