– Можем ехать. – взбираясь на запятки, зычно скомандовал старый грум.
В груди вдруг стало холодно и что-то задергалось, мелко и противно. Я ждала этого, я готовилась, я знала, что так будет, но… вот прямо сейчас? Хэмиш захлопнет дверцу, кучер щелкнет кнутом и все, что так долго было моей жизнью… останется позади?
Дядька взялся за ручку дверцы… Я почувствовала, как мои пальцы невольно сжимаются в кулаки…
Застывшая наверху парадной лестницы тетушка вдруг подхватила юбки и бросилась вниз по ступенькам к карете.
- Поскользнетесь! Ушибетесь, сьера! – заполошно завопила ей вслед экономка, но тетушка была уже рядом со мной.
Я наклонилась, вглядываясь в ее запрокинутое лицо.
- Это ведь были неплохие годы, верно, девочка? – тихо, чтоб не услышали ни Хэмиш, ни Мартиша, прошептала тетушка. – Я хочу, чтоб ты знала: я совершенно не жалею, что ты вошла в мою жизнь и мой дом.
И кажется… нет, в самом деле: в уголках ее глаз блеснули слезы.
Я открыла рот… закрыла… Я не знала, что сказать, да и надо ли говорить.
Тетушка сделала странное, судорожное движение, будто хотела меня обнять. Я подалась навстречу, словно хотела ответить на объятие. И обе мы разом подумали, что это уж слишком.
Я выпрямилась, разглаживая юбку, тетушка отступила от кареты и едва заметно усмехнулась:
- Впрочем, у меня еще будет возможность пожалеть. Смотря как у вас во дворце обернется, дорогая племянница. Все, отправляйтесь! Эй, ты, трогай! – она решительно махнула кучеру, повернулась, и не оглядываясь, направилась вверх по ступенькам.
Карета дернулась, так что Катишка, сдавленно пискнув, плюхнулась на сиденье напротив.
Тетушка не оглянулась, а вот я не утерпела, и вывернув голову, уставилась в заднее окошко кареты на медленно уплывающий назад дом. И успела увидеть Мартишу: со здоровенным гвоздем в одной руке и деревянным молотком в другой экономка примеривалась к следам каретных колес. Пусть делает, что хочет. Я ведь и правда не собираюсь возвращаться.
Я еду ко двору. Хотя сперва меня ждут придорожные трактиры…
5. Двор Отбросов Глава 4. Трактирная Крыска
- Показывай, что сперла, крыса помоечная! - здоровяк-трактирщик тряхнул девчонку как куклу, так что голова ее на тощей шейке мотнулась из стороны в сторону.
- Дядя! Ты ее так убьешь! – молоденькая подавальщица вцепилась трактирщику в локоть.
- Убью! – согласился трактирщик. – Показывай, что в руках! – одной своей широкой лапищей он схватил девчонку за оба запястья и вздернул на весу. Та обморочно повисла, ногами в драных кожаных обмотках не доставая до пола. Трактирщик принялся разжимать стиснутые кулачки. Разжалась одна исцарапанная ладонь, вторая…
- Пусти ее, ты же видишь, нет ничего! – причитала подавальщица, продолжая дергать трактирщика за локоть.
- Кто такая? – мужичонка в рабочей блузе ткнул кружкой с пивом в сторону висящей в хватке трактирщика девочки.
- Приютская, не видно, что ли? – лениво откликнулся сидящий за соседним столом лавочник. – У мистрис Гонории еще по осени этих отбросов душ сорок, а то и больше, на дворе копошилось. А как с дождями мор кашлявый пришел, так все и передохли. Только четверо уцелели – трое мальчишек, и вот эта.
- Туда им и дорога. Меньше отбросов – чище в городе. – кивнул мужичонка, шумно втягивая мутно-желтую пивную пену. – Ты за пазухой у нее поищи, дядька Викар, спрятала, небось, покражу, вовкунья дочь.
- Ну ты дурной! На пазуху ее посмотри – что там спрячешь? – захохотали за соседним столом.
