Мы проходим ещё сотню метров, прежде чем видим его алую красавицу. Maserati с дерзко изогнутым носом и трезубцем на решётке. Не рога, как на прежнем автомобиле, но адско-демоническая символика прослеживается, да и у Леонхашарта свои рога огромные, а вот вил нет. Машина как игрушечка, только большая и явно дорогая. Сверкает в лучах блеклого солнца. И белый салон пахнет кожей. Леонхашарт открывает передо мной дверь. Она открывается привычно в сторону, и мне это нравится, я опускаюсь на изумительно удобное сиденье – словно в массажное кресло попадаю. Приборная панель выглядит космически, за руль так и хочется взяться. Прокатиться бы на ней по пустынной дороге, вжать педаль газа в пол и нестись навстречу восходу…
Так, стоп. Губу закатать обратно и немедленно.
Усевшийся на место Леонхашарт заводит мотор и охватывает белый руль руками в перчатках. А потом Maserati срывается с места и, удивительно легко развернувшись, проносится мимо здания и врывается на дорогу. Только, несмотря на скорость, я успеваю заметить, что Урша с его кабриолетом на стоянке нет.
Демоны!
– Анастасия, я хотел бы поговорить с вами об отборе, вы не возражаете, если мы сначала заедем полюбоваться на долину или какие-нибудь достопримечательности, а потом поедем в сектор четвёртого факультета?
И этот тоже о достопримечательностях. Надеюсь, он не как котик, считает таковой себя. Хотя… что-то мне подсказывает, что Леонхашарт подразумевает настоящие достопримечательности, без подвоха.
– Архисоветник, а вы времени зря не теряете: предложили подвезти, а уже на свидание приглашаете в интимной обстановке.
– Раз зашла речь об интимности, возможно, вы захотите посетить один милый ресторан?
– Ну что вы, как я могу: вы же в шлеме и не сможете в нём есть и пить.
– Я воспользуюсь трубочкой.
– А я думала, у вас на них непереносимость.
– Никогда такой не замечал.
Понятно, значит, когда он пулей вылетел из столовой четвёртого факультета, виной тому была не розовая трубочка? Если бы он слышал мои слова, решила бы, что он на упоминание пострадавших от моей язвительности обиделся, но, может, у него правда были какие-то дела?
На перекрёстке Леонхашарт останавливается:
– Так куда мы? В ресторан или любоваться видами?
Глядя на стоящие впереди машины, опять смеюсь:
– А вы времени зря не теряете: одного куратора вывели из строя свиданием, с другим сговорились.
– Сказать по правде, я сговорился с обоими, на свидание куратора Шаанти пригласили совершенно внепланово.
Никак не могу избавиться от улыбки и желания смеяться. Определённо Леонхашарт даже в полной броне действует на меня странно.
– Я хочу обратно в сектор четвёртого факультета, – отвечаю я, хотя особого желания ехать туда нет, просто теперь здравый смысл подсказывает, что поездки с Леонхашартом могут дорого обойтись моему сердцу, а может, и здоровью: ну как ревнивые девицы решат меня убрать?
– Неужели здание с грозящей обрушением крышей привлекательнее уютного или красивого места, в котором мы можем просто поговорить? Я в полной броне, так что о безопасности можете не переживать.
«Остановись, – советует мне всё тот же здравый смысл. – Он тебя обхаживает, мало ли что?»
Жаль, тогда ночью в магазин я не надела серебряное колечко, и оно осталось на Земле: сейчас бы покрутила его на пальце, вспомнила обстоятельства его появления и протрезвела бы от романтического настроя. А теперь у меня вместо вправляющего мозг кольца – роскошный браслет и воспоминание о прикосновении. И мне очень, очень не нравится эта моя нынешняя нерешительность.
