К моей радости, одноклассник оказался на месте. Честно говоря, этого оборванца я узнала тут же, все тот же взгляд исподлобья, щетинистые волосы и глаза волчонка. Правда, теперь одет он был не в обноски, а в дорогие, хотя и совершенно безвкусные вещи. Синтетическая голубая рубашка, в которой он потел, как боров, красные джинсы, светлые бежевые тряпичные туфли и красная пухлая рожа, дополняющая антураж. Мда уж… настроение быстро улетучилось.
– Привет, Ваня, – поздоровалась я, войдя в коморку, кабинетом это назвать язык не поворачивался.
– Повежливее, дамочка, по какому вопросу? – борзо начал он.
– Дамочка? – огрызнулась я. – А раньше Надюхой называл.
Ванька-Встанька уставился на меня с тупым выражением лица. Что-то с годами оставалось неизменным, вот, например, взгляд бывшего одноклассничка.
– Надя Селиванова – одноклассница, – села я перед ним.
– О, Надюха, – приободрился он. – Какими судьбами? Ты ж, вроде, в другом месте жила, замужем за олигархом, да? – Откинулся он на спинке стула.
– Ну, не олигархом, но было дело, – отмахнулась я, – вернулась в родные пенаты.
– Ой, олигарх нашел себе телочку посвежее? – крякнул одноклассничек, надув красные щеки, чуть не лопаясь от самодовольства.
– Давай к делу, – оборвала я его. – Справку Людмиле Иванне сложно дать что ли? – облокотилась я на стол.
– Ой, ой, – насупился Ванька, – а че это ты пришла заступаться?
– Нет, справку дай, – смотрела я на него.
– Ха, – ударил тот по столу, – дорогая, я в той бабе, которая живет между гаражами, старую повариху не узнаю, так что зачем мне рисковать работой? Скажи спасибо, что я ее не турнул, – сощурил он и без того маленькие глазки, отчего они стали поросячьими.
– Сколько? – выдохнула я.
– Это взятка должностному лицу, – надменно улыбнулся он, выковыривая языком еду из зубов отросшим ногтем мизинца.
Меня передернуло от отвращения.
– Слушай, мне не до вот этих игр, – начала я вставать. – Не хочешь давать, не нужно, найду, как решить вопрос.
– Ладно, ладно, – протянул он вальяжно, типа делает мне одолжение. – Сотка, – небрежно кинул он.
– Пятьдесят же было, – обернулась я.
– Ей, по старой дружбе – 50, пусть копит. Если хочешь сейчас – сотка, – причмокнул он.
– А то, что ты со своей сестрой выжил только благодаря ей, не коробит, нет? – огрызнулась я.
– Ой, ну надо же, – развел он руками, – я ей за это спасибо в прошлый раз сказал.
Я лишь покачала головой, как только таких в полицию-то берут?!
– Перевод принимаешь? – вернулась я к столу.
– Только нал, снятый при мне, – вытянул он губы вперед, отчего стал похож на утку, мерзкую жирную утку.
– Пошли, – стала злиться я.
– Седня не могу, завтра давай, – продолжал куражиться он.
– Во сколько и где? – Сложила я руки на груди.
– В одиннадцать в сквере на пруду, там банкомат на улице есть, – сощурился он.
– Справка в руках должна быть, иначе лесом пойдешь, жадобина, – вышла я из кабинета и меня передернуло.
Черт, как-то пятьдесят я еще могла потянуть, но сотка… это было для меня многовато в текущей ситуации. «Хотя, – думала я, – не обеднею, зато человеку помогу», – шла я по дворам домой, раздумывая над ситуацией. Было чувство, что меня изваляли в грязи. Никогда особенно не любила этого придурка, вечно он всех исподтишка задирал, но, чтобы вырасти в такого мерзкого чувака – это нужно было постараться.
В нос ударил сладковатый запах лета, в глаза светило яркое солнце. Я невольно улыбнулась, отвлекаясь от своих дурацких мыслей. Да и на душе отчего-то стало немного светлее что ли. Даже не знаю. В общем, до дома я уже не шла, а буквально плыла.
