Отчаянная мудрость. Людологические записки - страница 10

Но почему же путь к первоистокам так прост, неужели сотни лет, тысячи лет не заблокировали не перекрыли отступление, с тем, чтобы человек уже не мог быть асоциальным, антиобщественным? Ведь все социальные примитивные инстинкты были рождены именно боязнью смерти, именно борьбой против смерти, начиная от собственности- попробуйте у гения отобрать его время для творчества, все равно что у банкира – деньги. Опять же причина в том, что сами по себе механизмы социализации окружающего и человека в частности совершенно не изменились, соответственно, и дорога обратно так же близка, как и в самом начале пути. Кто уверен в обратном, просто уверен в самое себя, не более. Уверен в том, что он видит вокруг себя как доказательство самое себя. Синкритичность с общественным бытием в возможности в общей парадигме реализации – самая лучшая форма бытия человека, жизнь превращается тогда в достижение именно доступных общественных идеалов, она может пройти гарантированно и увенчаться именно пониманием смерти в стиле общественного, если не касаться опасных тем и форм действительного, соблюдать, так сказать, технику безопасности нахождения в общественном.

Вернуть понимание смерти в жизнь каждого? Это возможно только в области действительного, в форме войны и тотального уничтожения… но это опять же социализированные образы смерти, которые к самому данному бытию в возможности (смерть как бытие в возможности) по большому счету никакого отношения, кроме перцепций убиваемых, не имеют. Но вот сознательно использовать данное бытие в возможности как атомный реактор для жизни- это вполне людологическая задача. Изоляция от соприкосновения с бытием смерти- не самый лучший способ ее избежать. В конце концов, в области самого бытия в возможности, которое может оставаться даже нереализованным, есть множественность аналогов по степени восприятия смерти, ведь, изначально смерть во многом непосредственно определяла бытие человека в части формирования интеллектуального. Из всех смертей – смерть мысли самая тяжелая.

Восток, в частности, давно понял уравнение «человек- общество- смерть», и решил его весьма замечательно- жить так, как будто бы каждый день есть день последний. Но вот, что приносить, и что сохранять каждый последний день и насколько верить в то, что исповедуешь, где достаточное основание, гарантия? Где знания как следствие долгих экспериментов или же результат внутренней веры? При том, что речь идет именно о личной форме отношения к времени? Явно общество в совокупности своих членов не может позволить себе такой роскоши как жизнь в рамках одного дня. Кто – то будет либо выигрывать, либо проигрывать, а это уже несправедливо – такова позиция общественного.

Срывать все защитные механизмы так же невыгодно, так как рано или поздно все равно придется вернуться к людям, к их формам организации. Необходимо вырабатывать такую форму отношения к жизни (читай смерти), при реализации которой велика доля сбалансированного отношения своего личного сознания и бытия в возможности к общественному, к социальному. Соответственно, это единый путь прогресса, который может претендовать на верифицированность в рамках наличного бытия в целостной парадигме как отдельного человека, так и общества в целом, а возможно и стабилизирует или даже приведет к совершенно новой организации социальной материи.