Где-то там, за пеленой моего шока, слышались сдержанные мужские ругательства на незнакомом мне языке и громкие женские причитания, мама, схватив меня за руку, сыпала витиеватые извинения за свою криворукую дочь, а я… смотрела на них и думала, что я, кажется, перетрудилась сегодня на теннисном корте, раз мне мерещилось теперь такое! Не могло же это всё по-настоящему происходить? Чтобы я, да замуж за непонятно кого должна была выйти… Что за бред? Перевела беспомощный взгляд на Касьяна, но тот хмуро взирал на самого старшего из наших гостей, отчего я ещё больше начала паниковать.
То есть правда?
Да ну нафиг!
– Ни за что! – закончила вслух.
Воцарившуюся после моих слов тишину можно было резать ножом. Но я стойко выдержала тяжёлый взгляд старшего Караджа. А вот мама такой стойкостью почему-то не обладала, несмотря на весь свой стальной характер.
– Ни за что… на свете она бы не сделала это намеренно. Просим извинить нас за эту нелепую случайность, – поправила она меня, закрывая собой. – Вот что она хотела сказать!
– И вовсе я не… – собралась возразить, но тут её пальцы на моём запястье сжались до боли, намекая на то, что мне пора заткнуться.
А я не собиралась молчать, раз на кону стояла моя жизнь, но именно в этот момент мне на плечо легла ладонь непонятно когда подошедшего Касьяна, заставив меня подавиться всеми возражениями. Я не то что замолчала, я дышать забыла как, чувствуя, как от его прикосновения начинает печь кожу даже через плотную ткань пиджака. Страшно представить, как оно бы чувствовалось, не будь его на мне.
И, боже, о чём я вообще?! Меня тут замуж за непонятно кого выдать собираются, а я думаю о прикосновениях мужа матери ко мне! Кажется, шок разжижил мои мозги.
– Здесь сейчас же всё уберут, ещё раз простите, нам очень жаль, Эля просто немного перенервничала, всё так неожиданно вышло, – продолжала выговаривать мама тем временем. – Да, дочь? – уставилась на меня требовательным взглядом.
Соглашаться не хотелось, но дар речи ко мне так и не вернулся, поэтому я вынужденно кивнула. Тем более, горячее тело за спиной, кажется, стало только ближе. Так что я была даже рада, когда мама, воспользовавшись моей покладистостью, потащила меня на выход.
– Дрянная девчонка, ты что творишь? – принялась выговаривать она мне уже будучи в коридоре тихим гневным шипением. – Ты душевнобольная? Или самоубийца?
Кажется, да. Душевнобольная. Потому что вместо того, чтобы полноценно задуматься о её словах, я продолжала размышлять о том, как горячо ощущалась близость её супруга за моей спиной. На плече, которого касалась его ладонь, и вовсе будто ожог остался. И мне пришлось призвать всё своё самообладание, чтобы отсечь от себя ненужные эмоции и сосредоточиться на более важных вещах.
– Я не пойду за него замуж, – произнесла тихо с отчётливым упрямством.
За того, кого знать не знаю и только потому, что это кем-то было решено когда-то для всеобщего процветания.
– Да, давай вернёмся, и ты ещё раз им об этом скажешь, пусть они просто выкрадут свою новую невестку, как обычно то у них бывает по традициям, он же не зря про них упоминал, – огрызнулась мама, усилив свою хватку на моём запястье, заодно ускорив шаг.
