Тряхнув головой, я попыталась отогнать от себя мысли о своём легкомысленном поведении и той ночи:
— Кать, — негромко начала я, испытывая все оттенки стыда и неловкости, — Помнишь, ты мне как-то предлагала вместе с тобой к твоим родителям на фирму пойти?
Катюхе было чуть проще. Ей не нужно было стирать набойки, бегая по собеседованиям со свеженьким дипломом. У неё родители неплохо чувствовали себя в юридической сфере.
— Шутишь, что ли? Лен, да я всегда рада.
А я вот рада не была… Столько амбиций и планов было. Думала, всё сама сделаю, со всем сама справлюсь, не нужен мне никакой блат и знакомства, а всё туда же. Обидно, блин.
— Ты чего вообще так передумала?
А я не то чтобы прямо передумала, я просто капец, как не хотела ехать домой и говорить матери, что я так до сих пор и не нашла работу.
— Меня мать с говном сожрёт, если узнает, что я до сих пор никуда не устроилась. Твои предки побудут моим громоотводом? Я сошлюсь на тебя завтра, а там… Не знаю. Я теперь вообще не уверена, что мне этот юридический нужен был.
— Ох ты ж, бля! — взвизгнула Катюха. — Капец! Ты же завтра уезжаешь уже домой!
Правду говорят, что счастливые часов не наблюдают.
— Да, вся квартира будет в твоём с Андрюшей распоряжении. — похабно улыбнулась я.
— Я чего-то вообще в днях потерялась. Тогда чего мы сидим? Давай чего-нибудь закажем, возьмём бутылочку вина…
— Водки, Катя, водки… — простонала я, спрятав лицо в ладонях.
Тяжело ответить, сколько раз за этот месяц, я пыталась соскочить с этой поездки. Мама была непреклонна. Илона взрослеет, ей на этих выходных восемнадцать, а маме становится скучно. Это отчётливо, прослеживалось по её звонкам мне. За последние три года она мне столько раз не звонила, сколько позвонила за этот несчастный месяц. Я люблю свою маму и люблю свою сестру. Но это именно та любовь, которая расцветает и существует только на расстоянии. Когда они рядом… всё слишком сложно. Меня болтает от примерной девочки до бунтарки и обиженного ребёнка. И да, мне бы на самом деле перед этим испытанием не помешало бы как-нибудь выпустить пар, но… не судьба.
— Фе, — скривилась Катька, — Ты чё? Только вино.
— Да я шучу, расслабься. — вздохнула я. — Я же на автобусе завтра поеду, а не на такси. Ещё и жарень такая… жуть. Куда напиваться? Там уже напьюсь, чувствую. Не буду доставлять неудобства ни своим попутчикам, ни с порога шокировать мать, дыша на неё алкогольными парами.
— Лен, — осторожно начала Катя, забегав глазками, — Ты это… Я могу тебе деньжат…
— Да не в деньгах дело, успокойся. — перебила её. — У меня ещё осталось из того, что мы откладывали, когда у Бори работали. Мама, как начала наяривать, я сдуру и взяла сразу билет, сфоткала и ей отправила, чтоб она наконец-то угомонилась. Это, конечно, не помогло, но я рада. И деньги целее будут, и время оттяну. Вот уже на разнице между такси и автобусом, целый час выиграю, который не потрачу на время, проведённое в "кругу семьи", а проведу в дороге. Тут и ехать-то два часа с хвостиком. Не растаю. — выдавив из себя улыбку, я постучала ногтем по застывшей глине на Катькином лице, и, услышав довольно чёткий стук, хмыкнула. — А вот тебе бы растаять не помешало. Иди, смывай маску, а я пока нам закажу что-нибудь мой отъезд… отпраздновать.
