Неожиданно телефон издал короткий сигнал полученного уведомления и я, остановившись вовсе, смахнула блокировку экрана.
«Ты уже сварилась в автобусе или ещё варишься? Смотри, чтоб у тебя опять чемодан не спёрли!» — прислала сообщение Катюха.
Я невольно улыбнулась и отбила ей короткий ответ:
«Спасибо. Я уже приехала. Чемодан при мне. Люблю тебя.».
Три ночи. Два с половиной дня. Я должна выдержать. Ведь завтрашний день можно не считать? Завтра Илона станет совершеннолетней девушкой. Наверняка я найду какой-нибудь способ напиться и затеряться где-то. Если маме с сестрой не приспичит читать мне лекции, то меня на этом празднике никто и не хватится.
— О боже, дай мне сил. — вздохнув, я убрала телефон и покатила свой чемодан к дверям дома, где прошла половина моего детства.
Распахнула входную дверь, скинула босоножки, припарковала чемодан у стены, стянула с плеча сумку и, набрав побольше воздуха в лёгкие, выкрикнула такое привычное и уже забытое:
— Ма, я дома!
— Давай быстрее, Лен, я в кухне. — крикнула мама, отчего я снова почувствовала жжение в области груди.
Прекрасно просто.
Пройдя просторную гостиную, в которой с моего прошлого приезда поменяли практически всю мебель, я прошла до конца коридора и юркнула в приоткрытую дверь, ведущую на кухню. А там… там меня ждал сюрприз.
— Мама? — я была в таком шоке, что в один миг растеряла весь словарный запас.
Моя самая красивая мамочка суетилась вокруг блюд и тарелок, заботливо укладывая на них привезённую из ресторана еду, и тут же избавлялась от палевных контейнеров, пряча их в раскрытый на полу пакет. Для дня рождения сестры такой праздник живота был рановато устроен, а вот для моего приезда…
Сердце забилось так часто, что я, поддавшись чувствам, подлетела к маме и крепко её обняла со спины. Поверить не могу, что она ради меня так расстаралась.
— Леночка, ну ты чего? — не слишком радостно заговорила мама в моих объятиях. — Причёску мне не испорть. Давай, потом пообнимаемся. Помой руки и помогай. Скоро гости приедут. Нужно ещё успеть коробки и контейнеры из ресторана вынести, чтоб никто не понял, что это не я сама готовила.
Самая мерзкая обида и боль — это та, что возникает после того, как рушатся твои же, тобой же возведённые воздушные замки. Никто ничего не говорил, никто ничего не обещал, ты сама сделала выводы, сама им поверила и сама же страдаешь, оттого что всё на самом деле иначе. И некому за это предъявить. Ты сама так подумала, сама понадеялась, ты сама виновата в том, что разочаровалась.
Да, конечно же, мама так ради каких-то гостей старалась. Не для меня. Уж за столько лет я могла бы это уяснить, а не-е-ет, всё туда же, в мечты и самообман.
Какая же я идиотка.
— Вынеси мусор, родная, и иди, немного приведи себя в порядок. Ты выглядишь очень уставшей. И переоденься! — вручая полный мусорный пакет, мама давала мне наставления.
— Так, может, мне лучше прилечь и отдохнуть? — плохо скрывая обиду и раздражение, произнесла я. — Может, надо было поинтересоваться моей усталостью, когда я только вошла?
— Ой, да, родная, не думаю, конечно, что тебя спросят, но, на всякий случай, у тебя есть жених. Беликов, да.
Мне всё больше и больше казалось, что я сплю. На реальность всё происходящее никак не тянуло.
— Мама, ты вообще слышала, что я только что сказала?
— Конечно, слышала, дорогая. И я тебя очень хорошо понимаю. Если ты не помнишь, что папа Илоны тоже ушёл от меня к моей подруге. Твоей крёстной, между прочим. Это пройдёт. Всё проходит. — и снова всё сводилось к маме и сестре, даже мои, казалось бы, проблемы. — Не упрямься. Вынеси мусор и приведи себя в порядок.
