— Ну конечно. — вздохнула я, потащив мусорный пакет на выход.
Какой смысл объяснять, что в моей жизни не всё вертится вокруг Беликова? Если честно, Багиров сделал что-то волшебное своим членом и языком — какой-то любовный отворот, что ли. В моих мыслях Илья занимал сугубо крайние позиции, и то по стечению нелепых обстоятельств. Этот мужчина на одну ночь словно заставил меня поверить, как же хорошо мне может быть и насколько я живая и привлекательная. Да, после него у меня не особо складывалось общение с противоположным полом, но оно хотя бы было. Оно появилось. Я не загонялась, снова и снова прокручивая в голове свои отношения с Ильёй, я пыталась жить дальше. Для полного счастья мне не хватало только работы. Уверенности в завтрашнем дне. Я считала, что под финансовую стабильность гораздо проще подобрать себе какого-нибудь партнёра, а там уже было неважно на ночь или, если повезёт, на всю жизнь.
Мама ошибалась. Я не была уставшей. Я была разочарованной. Возможно, наши затянувшиеся до глубокой ночи посиделки с Катей, вином, роллами и болтовнёй как-то и сказались на моём внешнем виде, но явно не настолько, чтоб мама это сочла любовными страданиями по бывшему. Вот для того чтобы вырубиться в автобусе и увидеть сон, в котором я прошу Куни-мэна меня трахнуть своим огромным членом, без его выверенной техники увлажнения и подготовки моей киски к себе…
Бррр. Отправив в мусорный бак пакет с мусором, я вернулась домой и, подхватив свой чемодан, поднялась на второй этаж.
В моё отсутствие в моей комнате мало что изменилось. Идеальный порядок. Минимализм в кубе. Небольшая кровать, застеленная лавандовым покрывалом. Несколько стеллажей с книгами и учебниками, шкаф-купе, рабочий уголок с письменным столом и стареньким офисным стулом на колёсиках… Несколько фотографий в рамочках на стенах. Большое окно, перетекающее в миниатюрный балкончик, к которому вела притаившаяся сбоку дверь.
Убогая комната во всей своей убогости. Ничего личного, ничего особенного, никакого чувства стиля, никакой индивидуальности, никакого намёка на то, что здесь жил ребёнок, а потом и подросток.
— Боженька, дай мне сил. — в очередной раз прошептала я.
Закинув на кровать чемодан, я прошла к окнам и пошире раздвинула шторы. Не оставила и без внимания балконную дверь. Мне всё чудилось, что мне недостаточно воздуха, что я не могу никак надышаться.
Ступив на пыльный пол балкона, я брезгливо поморщилась. Теперь придётся ещё и ноги мыть, потому что мама, как всегда, навела фасадную красоту и порядок. Да и вряд ли она сама. Скорее уж, клининговая компания, убирающая дом, опростоволосилась с уборкой моего балкончика.
— Ахаха. — откуда-то сбоку раздался звонкий смех моей сестры. Я могла бы узнать его из тысячи других. Это чистая правда. Илона всегда смеялась так, как будто на неё были направлены видеокамеры. Очень женственно, очень игриво и ничуть не натурально.
Выглянув во двор, я постаралась зафиксировать на своём лице сдержанную улыбку, чтобы своей кислой физиономией никому не портить веселее, но моя улыбка очень быстро увяла.
Чёрная иномарка въезжала в распахнутые ворота и всё бы ничего, вот только эта машина мне показалась какой-то знакомой, несмотря на то, что в тачках я разбираюсь примерно так же, как и в квантовой физике — никак. А к дому неспешно шла моя сестра, летела в своём коротком бледно-голубом платьице, держа в руках большой букет белых роз.
